Жаркое лето 1762-го

— А ты хороший человек, Иван. У тебя все на лице написано. А Фридрих, — тут царь улыбнулся, — а Фридрих зато очень хитрый. И сильный, вот что тоже очень важно. Вот кого сразу надо было выбирать в союзники. Но моя любимая тетенька, она выбирала не так. Да она и не выбирала, а выбирал этот прохвост Ванька Шувалов. А он думал о чем? Да ему поднесли чего надо, и он и рад. И другие тоже были рады, потому что и их тоже не забыли, им всем тоже поднесли. И после еще носили и носили, и все про это знают. А вы, мои храбрые герои, — и тут царь показал не только на Ивана, но и на караульных, — а вы после выступайте бравым шагом, или с рыси на галоп за двести пятьдесят шагов, по команде «Марш! Марш!» — и бейте, и берите на палаш бравых героев моего брата Фридриха. Как будто больше бить и брать некого! А вот и есть кого! А вот я покажу…

Но тут царь вдруг опять замолчал и посмотрел на стенные часы. На них было без одной одиннадцать.

— О! — сказал царь. — Извини, брат Иван, но у меня служба. Я же тоже подневольный человек. Дела! Но…

Он поморщился, еще раз посмотрел на часы — и они как раз негромко брынькнули одиннадцать.

— Но! — повторил царь, продолжая оставаться серьезным. — Ты мне сегодня еще будешь нужен. Так что никуда не отлучайся. Будь здесь! А я, — и тут он сложил письмо вдвое, потом еще раз вдвое, — а я его еще раз прочту и подумаю. Если придумаю, чего ответить, тогда ты сегодня поедешь обратно. И это будет очень важная поездка. Много на кон будет поставлено. Поэтому… Если доставишь в срок, даже лучше — если раньше срока… Тогда проси чего хочешь! А я самодержавный государь, здесь все мое и я здесь все могу. Понятно?

Иван кивнул. Царь улыбнулся и спросил:

— Так чего хочешь?

Иван подумал и сказал:

— Пока еще не знаю. Надо еще подумать.

— Вот это правильно! — радостно воскликнул царь. — Потому что это очень важно! Один раз такое в жизни бывает, чтобы царь, этот тиран, вдруг взял да смилостивился. Так?

Иван молчал.

— Так, так! — сказал царь. — Не сомневайся! А пока что ступай. И будь здесь рядом. Жди, когда я позову.

ГЛАВА ВТОРАЯ «Как я рад!»

Сейчас про это уже, наверное, мало кто помнит, а тогда все знали очень хорошо, что в Малый Ораниенбаумский дворец попасть было намного труднее, чем в Большой. Ведь это же теперь уже ничего от того не осталось, только ворота да мост, а раньше — то есть как раз в то время, о котором я вам рассказываю, — там вокруг Малого дворца была возведена крепость, пусть и земляная, но достаточно надежная. А что! Пять бастионов, артиллерия, каменные казематы, голштинские казармы, гауптвахта, арсенал, пороховой амбар и еще казармы…

Нет, погодите, пороховой амбар и драгунские казармы, а также конюшня — все это было построено вне крепости, потому что она была маленькая. Кое-кто даже дразнил ее игрушечной, а то и совсем картонной. А после известных событий велел немедленно срыть! И срыли начисто. А раньше, повторяю, это была вполне пригодная к обороне крепость, именовалась она Петерштадт и охранялась весьма бдительно. Являясь на прием к государю и будучи неоднократно останавливаемы караульными, одни воспринимали это как очередную царскую причуду, игру в солдатики, а другие же смотрели на это весьма серьезно и говорили, что это оттого, что Петр боится за свою жизнь. И это совсем неудивительно, продолжали они, ведь он же у нас не единственный венчанный император, а у него есть еще братец Иванушка! Вот до чего распустились тогда языки, прекрасно понимавшие, что их теперь вырывать некому, так как Петр одним из своих первых указов упразднил, как я уже упоминал, Тайную розыскных дел канцелярию.