Жаркое лето 1953 года в Германии

9 сентября 1950 года президент США Трумэн одобрил выработанную Пентагоном и госдепом программу ускоренной милитаризации Западной Европы с участием ФРГ[93]. С таким подходом американцы (имея за спиной «крик о помощи» со стороны Аденауэра в виде упомянутых меморандумов) и начали «прессовать» англичан и французов на открывшемся 12 сентября 1950 года совещании мининдел трех западных держав. С Великобританией было проще, так как еще в августе 1950 года Лондон дал осторожное согласие на создание немецкой федеральной полиции численностью 100 тысяч человек с перспективой преобразования ее в полноценную армию. Но во Франции цифра 100 тысяч сразу вызвала горькие воспоминания о рейхсвере тоже демократической Веймарской республики, из которого за год — два удалось создать многомиллионный и отнюдь не демократический вермахт.

Из-за позиции французов Аденауэру и его американским союзникам не удалось добиться в Нью-Йорке полного восстановления суверенитета ФРГ. В совместном коммюнике по итогам трехсторонней встречи от 19 сентября 1950 года выражалось лишь согласие на создание «мобильных полицейских сил» на «земельной основе»[94]. Помимо этого провозглашалась ликвидация некоторых ограничений на производство тех видов промышленной продукции ФРГ, которые имели оборонное значение. Западные державы соглашались на создание в перспективе МИД ФРГ и установление дипломатических отношений Бонна с «дружественными нациями». В обмен Западная Германия должна была взять на себя обязательство по погашению всех довоенных долгов Германии (как уже упоминалось выше, это условие было выполнено).

Особым подарком для Аденауэра (в целом ожидавшего от нью-йоркской встречи большего) стало заявление трех западных держав, признававшее ФРГ правомочной представлять «в международных делах» интересы немецкого народа и Германии в целом.

Сразу же после совещания западной «большой тройки» состоялось заседание Совета НАТО, на котором было принято решение как можно быстрее создать в Западной Европе вооруженные силы блока под единым командованием (на пост главкома предполагался Эйзенхауэр). Территория ФРГ включалась в систему военного планирования НАТО. Французов США удалось уломать только путем угрозы прекратить военную помощь. В коммюнике Совета НАТО 27 сентября 1950 года содержался в итоге следующий пассаж: «Совет был един в том, что Германия должна быть приведена в состояние, позволяющее ей содействовать строительству европейской обороны»[95].

Тем самым ремилитаризация ФРГ из стадии газетных интервью, докладных записок и меморандумов перешла в фазу практической политики. А это, в свою очередь, заставило резко активизироваться те две великие державы в Европе, которые больше всего пострадали от гитлеровской агрессии, — СССР и Францию.

Советский Союз до октября 1950 года полагал, что противоречия в западном лагере похоронят планы ремилитаризации ФРГ и без его активного участия. В принципе это была правильная линия. Если бы СССР явно попытался бы препятствовать ремилитаризации, то это, возможно, лишь только больше бы сплотило западный лагерь под эгидой США. Однако эта правильная линия основывалась на не совсем точной информации советских спецслужб, преувеличивавших степень действительных разногласий в западном лагере по германскому вопросу. В условиях отсутствия посольства СССР в ФРГ и слабости восточногерманского МГБ в начале 50-х годов основным источником сведений Комитета информации (КИ) была «кембриджская пятерка» в МИД Великобритании и данные, получаемые из французских госструктур. В последнем случае французские собеседники источников КИ явно были слишком высокого мнения о роли Франции в трио западных держав. Так, например, в июне 1950 года источник КИ в Париже сообщал, что Жан Монне (руководитель французского ведомства планирования и настоящий отец «плана Шумана») возлагает всю вину за ухудшение положения в Германии на «атомную дипломатию» США и готов рассмотреть возможность вернуться к четырехстороннему управлению Германии с участием СССР. Монне был весьма низкого мнения и о боеспособности НАТО[96]. Нет сомнения, что сообщения источников КИ верно отражали господствовавшие во французской политической элите настроения. Проблема была лишь в том, что без де Голля, в условиях постоянной смены правительств и под прессингом неудач в Индокитае Франция уже не имела особых рычагов, чтобы остановить процесс ремилитаризации Германии, противясь воле США.