Жаркое-лето-43-го (СИ)

Похоже вовремя меня убили, иначе админы бы лишили всего. Очнулся я лицом на столе, сидел за ним. Причём стол такой интересный, казённый, из жёлтого ДСП, так ещё сверху пластина стекла. Вроде пластика прозрачного. Подняв голову, что-то меня мутит, стирая с подбородка слюну, это я себя так не контролировал, изучал тёмный экран монитора, и стал изучать себя. Так, я был молод, не двадцать пять, как должно быть, а где-то восемнадцать-девятнадцать. Скорее последнее. Омоложение распространилось и на это время? На будущее? Сам я был одет в чёрную робу, скосив глаза на грудь, обнаружил над левым карманом нашивку с номером. Это что, тюремная роба? Да и кабинет с решётками тоже напоминал казённый дом. Вообще, кабинет был довольно большой, продолговатый, перед столом, за которым я сидел, ещё длинный стол, и ряд стульев перед ним. В общем, кабинет чиновника средней руки. На столе канцелярия, сувенирный флаг на подставке, причём красный, Советского Союза. Или Советской Империи? У них один флаг, он не менялся. Обернувшись, я за спинкой кресла на стене обнаружил большой портрет неизвестного мужчины в хорошем дорогом костюме. Это не внук Якова Сталина, да и не сын. Лет пятидесяти, для правителя такой страны вполне молод. Это если у него такой возраст сейчас, может и старше быть.

На правой руке, на указательном и среднем пальце я обнаружил метки электрического удара, что болели, дёргая. Вот что меня вырубило, когда я вернулся в тело с новым багажом знаний. Аптечка значит тут не работает. Вот только я не понимал точно где я и что происходит. Тут за дверями, она впереди, послышался разговор, невнятный, о чём не понял и дверь распахнулась, стал виден тамбур, а внутрь комнаты прошёл офицер, на погонах которого было по две полосы и по две больших звезды. Подполковник, армеец, судя по форме, кителя не было, рубаха с короткими рукавами, хотя снаружи зима, вон какой снегопад видно под свет качающейся уличной лампы. Сам хозяин кабина был могуч, под два метра ростом, но с большим брюхом, отчего пуговицы рубахи опасно были натянуты. Красное лицо, и то что тот постоянно платком вытирал шею, хотя температура вполне приемлема, давали понять, что у него проблемы с давлением.

- Ну что, Шестаков, сделал мне компьютер? - сходу спорил тот. - Отчего он отключается во время работы?

- А вы кто? - прямо спросил я, решив себе амнезию устроить. А что, я действительно никого не узнаю.

- Не понял? - удивился тот, пристально в меня всматриваясь. - А чего это ты помолодел? Сидел здоровый такой битюг, шире меня в плечах, а сейчас щегол с узкими плечами и рожей прыщавой как у призывника.

- Не знаю. Ничего не помню. Рука только болит, - и показал обожжённые электричеством пальцы.

- Твою мать, ты что, оголённой розетки пальцами коснулся?! Я ж предупреждал! Надо было с неё ремонт начать, - разозлился подполковник и выглянув дверь приказал вызвать старшего опера, вернувшись в кабинет, тот согнал меня с кресла и начал изучать внешние изменения. - Ты хоть что-то помнишь?

Выйдя из-за стола, я только сейчас рассмотрел сумку электромонтёра на одном из стульев, видимо мне выдали для ремонта.

- Не особо. Вроде Валентином зовут, а фамилию вы сами подсказали.

- Ага, и как взорвал машину с первым секретарём столицы и двумя его помощниками, тоже не помнишь? До сих пор не пойму, почему тебе вышку не дали, а каких-то паршивых двадцать лет в обычной зоне строгого режима.

- А где эта зона находится?

- Совсем плох, - устраиваясь в кресле, покачал головой подполковник. - Зона наша далеко от Большой Земли. Про Магадан слышал?

- Что-то такое, помнится. Ближе всего Владивосток вроде?

- Ну хоть это помнишь. Не сказал бы что ближе, две тысячи километров, но лететь всего несколько часов, это да.

Тут в кабинет быстро вошёл ещё один офицер, в этот раз невысокий и подтянутый, в звании майора, судя по погонам, лет сорока, на вид чистокровный японец, видно, что профи, быстро просканировал глазами кабинет и на меня глянул с некоторым удивлением. Говорил тот на чистом русском.

- Ты ещё кто? Почему не знаю?

- Не узнал? - заперхал смехом хозяин кабинета. - Шестаков это. Идиот, полез к розетке не обесточенной, ожёг на пальцах получил, память потерял, и вон как внешность поменял. Года четыре, а то и пять сбросил. Тоже что ли её коснутся?

- Тут, по-моему, все шесть лет, - изучая меня, обходя по кругу, несколько растерянно пробормотал майор. - Надо бы в лазарет его, а то двинет ноги. Поди знай, что с ним ещё.

- Верно. Сейчас вызову конвойного, отведёт.