Жаркое-лето-43-го (СИ)

- У нас в дивизии танки в основном средние и лёгкие. Рядом стояла бригада тяжей, но её перекинули в другое место. Дело в том, что они использовали наш рембат, и там недавно закончили ремонтировать «ИС-два», так что принимай под командование машину. Экипаж уже подобран.

- Чтобы тяжи от «ИСа» отказались? - с сомнением протянул я.

- Его списали как не подлежащий восстановлению, а наши собрали из разбитых машин. Не волнуйся, мастера наши его так восстановили, лучше чем с завода.

Тут явно провернули аферу, но мне-то какое дело? Документы сделали, танк этот вошёл в состав взвода управления штаба дивизии, там три «Т-70» в охране штаба, мой танк будет четвёртым. Вот так получив документы, меня сопроводили на другую сторону деревни, да, штаб в деревне располагался, и особо и не пострадала, видимо не успели немцы её сжечь, тут они также получили приказ оставлять выжженную землю за собой. А там танк мой стоял, замаскированный на опушке леса и экипаж выстроился у машины. Три человека, я четвёртый. Что ж, остался получить личное оружие, амуницию, форму. Тот же комбез и шлемофон, и будем служить. С экипажем познакомился и пока те отдыхали, я у старшины выбил всё что мне нужно. А наш взвод к комендантской роте приписан, вот ротный старшина и нас обслуживает. Кстати, а кухня тут неплохая, удалось поужинать из генеральского котла. Командовал дивизией генерал-майор Родин, но его пока не было, в отъезде. Что по экипажу. Командир у них был, но утром забрали в медсанбат с острыми резями в животе. Аппендицит оказался. Операцию уже сделали. Что по оставшимся. Механик-водитель, гвардии старшина Войников, Михаил Игоревич, белорус. Тридцать семь лет. Он из Кобрина, волновался, как там родные. Воюет с сорок первого. Три награды, два ордена «Красной Звезды» и медаль «За Отвагу». Наводчик, гвардии сержант Зайцев, Андрей, двадцать два года. Из Перми. Воюет с марта этого года. Орден «Красной Звезды». Заряжающий, гвардии рядовой Соловьёв, сибиряк, двадцать девять лет. Воюет с декабря сорок второго, хотя призван был летом сорок первого, служил на Дальнем Востоке. Две медали «За Отвагу». Один я без наград. Меня это особо не волновало.

Что я могу сказать? Мы знакомились с танком, вечером поиграли как будто бой ведём, привыкали друг к другу. К командам, что я отдаю, чтобы разбирались. Рядом с танком стояли машины штабные. Танки взвода управления рассредоточены вокруг деревни, охраняли штаб. Меня это тоже касалось. Танк в порядке, боекомплект полный, тридцать пять снарядов, жаль зенитного пулемёта нет, но и так неплохо. Приходил радист, проверял рацию, выдал мой позывной. Сверчок-4. За рацию я отвечаю и веду переговоры. Капитан, что у рембатовцев принимал этот танк, говорил, что орудие отстреливали после ремонта, проверяли прицел. Был сбит, поправили. Бой покажет так это или нет. Кстати, узнал, что проблем со снарядами не будет. Дивизии придан полк самоходок, «СУ-122», у них такой же калибр. Уже отбой был, мы устраивались спать у машины, когда я насторожился. На карте, метрах в трёхстах от нас, в глубине леса, на опушке которого мы стояли, зажглись метки рубинового цвета. Двенадцать штук. И двигались они к нам. И что делать? Поднять тревогу? А как я это объясню? Тут в глубине леса посты охранения, патрули ходят, часовые. Я своего не ставил, потому что рядом с нашим танком стоял автомобиль связи, и его автоматчик охранял, как и наш танк. М-да, шум может и поднимут, даже до стрельбы дойдёт, но противник наверняка уйдёт, возможно и без потерь. Пусть особисты и организуют преследование, а охрана тыла это одна из их задач, но главное диверсанты или разведчики противника продолжат работать в нашем тылу. Вот и пришёл я к такому выводу, что придётся лично ликвидировать эту группу. Причём так, чтобы никто не засёк.

Глава 8.

«Стой здесь и жди. Когда начну - не скажу. Настоящая война начинается вдруг».

Откинув полу плащ-палатки, мы впятером лежали на куске брезента, чехла у танка не было, но мехвод где-то этот брезент нашёл, ножами нарезали травы, охапка получилась зачётная, на неё брезент, и накрылись двумя плащ-палатками. Сосед мой завозился, и я прошептал ему:

- Лежи, я до отхожего прогуляюсь.