Жаркое лето сорок второго

– Шайзе! – негодующе бросил в ответ Манштейн и с головой ушел в разработку нового плана штурма Севастополя. Взятие русской твердыни на Черном море стало для него делом чести.

Глава VI. Время дум и раздумий

После того как фронт на подступах к Керчи стабилизировался, в кабинете командующего фронтом закипела работа по подготовке скорейшего наступления. В необходимости его проведения ни у кого из членов штаба фронта не было никакого сомнения.

– Сейчас на фронте возникла передышка, которую каждая из сторон попытается использовать в своих целях. Мы постараемся отодвинуть немцев от Керчи, а они – сбросить нас в море. Если через две, максимум три недели мы не будем готовы начать наступление, то это сделают за нас немцы. Промедление смерти подобно, – уверенно вещал Мехлис, и с первым комиссаром страны было трудно не согласиться. После стремительного бегства от Ак-Моная до Турецкого вала в наступательных способностях немцев никто не сомневался.

Командующий полностью разделял позицию Мехлиса, с одной лишь разницей. Он был двумя руками за наступление, но категорически против наступления ради наступления.

– Наступать надо, и мы будем наступать. Однако его необходимо подготовить так, чтобы наше наступление привело не к простому сковыванию инициативы противника, а к ощутимым изменениям как фронта, так и общего положения в Крыму. Враг преподнес нам жестокий урок, сделав из которого необходимые выводы, мы добьемся успеха, – вносил свои коррективы Рокоссовский, и с ним тоже было трудно не согласиться. Весь вопрос упирался в то, сколько ударов было нужно наносить. Мехлис стоял за один удар, мощный и сокрушительный, под основание вражеского выступа, комфронта предлагал два, с последующим окружением основной группировки противника.

– Нам необходимо перенимать все лучшее из тактики противника, что приносит ему успехи на поле боя, и ставить это лучшее себе на пользу. Вся история войны, как у нас, так и в Европе, пока не изобрела ничего лучшего, чем взлом обороны противника в двух местах и создание «котла» при помощи «клещей». Под Москвой мы добились определенного успеха в этом направлении, и необходимо закрепить и развить приобретенные навыки.

Работа по разработке планов по тому, как и где следует бить противника, была в полном разгаре. Необходимо было сверстать черновые планы и уже к вечеру представить их исполняющему обязанности начальника Генерального Штаба генералу Василевскому. На фоне неудач в Крыму у маршала Шапошникова возникли серьезные проблемы со здоровьем, и он был вынужден оставить свой пост.

В связи с неспокойной обстановкой на всем южном участке советско-германского фронта, Москва торопила штаб фронта с выработкой плана действия. Командующий фронтом и представитель Ставки наконец нашли взаимопонимание по вопросу наступления, как все их планы получили сокрушающий удар в связи с приходом начальника особого отдела фронта, майора государственной безопасности Зиньковича. Через адъютанта он попросил командующего срочно принять его по неотложному делу, и тот не посмел ему отказать.

– Что-то случилось, Александр Аверьянович? Снова перебежчик с важными сообщениями? – тревожно спросил генерал.

– Не совсем так товарищ командующий. Во время обстрела моряками тыловых подразделений противника, наступавшего на внешний обвод Керчи, под огонь кораблей попала штабная колонна немцев. Один из снарядов угодил прямо в штабной автобус, в результате чего он полностью сгорел, вместе со всеми, кто находился в этот момент внутри него. Из-за обстрела, а затем нашего контрнаступления немцы не успели как следует его осмотреть, посчитав все находившиеся в нем бумаги уничтоженными. При детальном осмотре обгоревшего остова автобуса удалось обнаружить портфель, содержание которого мало пострадало от огня.

Среди бумаг, обнаруженных в нем, есть один важный документ. Это копия рапорта от командира одного из пехотных полков 24-й дивизии. В нем он сообщает о невозможности выделения воинских подразделений для охраны железнодорожных путей, по которым под Севастополь к 27 мая этого года должны прибыть три осадных орудия, из-за сильных потерь полка. Тот факт, что рапорт составлен на имя генерал-полковника Манштейна, говорит об особой важности этих орудий для немцев. В документе они обозначены как «Гамма», «Карл» и «Тор». По крайней мере, их так перевели наши специалисты. По своей линии я послал запрос в Москву об этих орудиях, но ответа пока ещё нет.

Зинькович излагал суть дела коротко, сжато, не размазывая кашу по тарелке, и вместе с тем информативно, подобно тому, как преподаватель доносит главную суть обсуждаемого вопроса студентам. В ранней молодости Зинькович действительно преподавал в одном из институтов страны, но затем его судьба резко изменилась.

– Наверняка это осадные орудия крупного калибра, если немцы перевозят их по железной дороге, – высказал свое предположение генерал Малинин и вопросительно посмотрел на Казакова, главного специалист по артиллерии.