Жаркое лето в Берлине

Оставшись одна в темной комнате с окном, заколоченным доскою, Джой представила себе весь ужас жизни в этом полуразрушенном домике. Чтобы как-то отвлечься, она стала рассматривать целую серию снимков, приколотых к стене. Лысый мужчина, лицо как будто знакомое. Женщина, выходящая из автомобиля. Джой подошла ближе, внимательно всмотрелась, мелькнуло подозрение.

За ее плечом заговорила Брунгильда.

— Это последние экспонаты из нашей галереи преступников. Ими мы особенно гордимся. Вот эта женщина, она очень осторожна. Одна наша девушка потратила целые месяцы, чтобы получить этот снимок. Это ассистент доктора Оберхойзера, Лена Нейберт. Она стерилизовала меня в Равенсбруке. В те дни у нее были темные волосы.

— По-моему, я где-то ее видела, — сказала Джой, когда Брунгильда поднесла к фотографии лампочку. — О нет! Не может быть! — воскликнула Джой.

— Что — не может быть?

— Она так похожа на женщину врача, которую пригласила моя невестка к Энн.

— Очень возможно. Она практикует в Вильмерсдорфе, поблизости от особняка фон Мюллеров, и носит фамилию мужа. Он был эсэсовским офицером в лагере.

— Но Берта говорила, что она очень опытный детский врач! — От недоверия голос ее прозвучал на высокой ноте.

— С какой точки зрения на это посмотреть. В Равенсбруке восемьсот пятьдесят детей погибло от ее руки и от рук ее соучастниц. Немногие врачи, выпущенные из тюрьмы, могут похвалиться таким опытом, как Лена Гейнц и Герта Оберхойзер.

Джой надела пальто, взяла сумочку.

— Прошлой ночью мне казалось, что я узнала самое худшее, что хуже уже не может быть, а теперь вот это!

— Не знаю, может ли быть еще хуже. Но самое главное, что вашего мужа не коснулось растление. А раз так, можно и жизнь строить.

В дверях Брунгильда схватила Джой за руку, и, повинуясь какому-то порыву, они поцеловались и так замерли, обнявшись, словно в это короткое мгновение распалась связь времен и пространств, которые скоро должны навсегда разъединить их.

Джой побежала по тропинке через пустырь, где сквозь сетку проливного дождя вырисовывались очертания зданий, разрушенных бомбардировкой.

Глава XIX

Первое, что Джой увидела, был «фольксваген» доктора Гейнц, стоявший у подъезда. Торопливо взбегая по ступенькам, она услышала крики Энн. Джой сильно нажала кнопку звонка, проклиная дом, в котором нет английских замков.

Дверь открыла перепуганная Герда. Крики оглашали весь дом. Не слушая Герду, которая пыталась что-то сказать, Джой пронеслась мимо нее, шагая через ступеньку.

И пока Джой бежала по коридору, крики перешли в истерические рыдания. Настежь распахнув дверь комнаты, она остановилась как вкопанная.

Посреди комнаты стоял Стивен, крепко прижимая прильнувшую к нему Энн. Его лицо пылало от гнева.

Берта что-то возбужденно выкрикивала, показывая ему палец, на котором остался след острых зубок и проступали капельки крови. Позади Берты, небрежно облокотившись о спинку кровати, стояла доктор Гейнц.

— С какой стати… — начала было Джой.

Услышав ее голос, Стивен обернулся.

— С какой стати вздумалось тебе уйти, когда ты знала, что придет доктор? — сердито сказал он.

Джой даже рот открыла от удивления:

— Что-о?

— Ребенок чуть с ума не сошел от страха.

— А что вы скажете на это? — Берта ткнула руку чуть ли не в лицо Джой. — Маленькая дикарка укусила меня.

Не испытывая ни малейшего сочувствия к пострадавшей, Джой взглянула на ее пухлую руку.

— Вы, верно, причинили ей боль.

— Причинила ей боль? Да я только хотела помочь доктору осмотреть ребенка, а она убежала, как сумасшедшая, и спряталась под кровать. А когда я хотела ее оттуда вытащить, она укусила меня за палец.

— Зачем же ты ушла, зная, что будет доктор? — настойчиво повторил Стивен.

— Кто тебе сказал, что я знала?

— Я cказала. — Берта казалась олицетворением справедливости. — Вы не станете отрицать, что доктор Гейнц в прошлый раз пообещала приехать ровно через две недели, чтобы еще раз осмотреть Энн?

Доктор склонила головку, причесанную по последней моде.

— Я отлично помню, что я обещала позвонить доктору Гейнц, если нам понадобятся ее услуги, но я не позвонила. В моей стране не принято, чтобы врачи навязывали свои услуги пациентам, когда их об этом не просят.

Глазки у доктора сузились, и сквозь эти щелочки просвечивал лед. Берта, сделав вид, что не слышала отповеди Джой, продолжала словоизлияния.

— В этом доме вы в грош никого не ставите. Вы, кажется, вообразили, что мы все должны плясать под вашу дудочку. Это вовсе не признак хорошего воспитания. Ведь вы отлично знали, что доктор Гейнц согласилась уделить частицу своего драгоценного времени вашему ребенку, почему же вы не остались дома, чтобы принять врача? Если уж вам так не терпелось побегать по магазинам с вашей приятельницей, вульгарной американкой, надо было сказать, и нашлась бы надежная женщина, которая выполнила бы вместо вас ваш материнский долг.

— А почему ты не позвала меня? — спросил ее Стивен.