Жаркое пламя любви

– Вот, примите. Надеюсь, вам станет немного легче. – С этими словами девушка протянула ему стакан.

Луиджи залпом выпил лекарство. Возвращая стакан, он заметил на ее лице следы слез, и улыбка исчезла с его лица. Тревожно, даже испуганно, он спросил:

– Что случилось, Джесси? – Усаживая ее рядом с собой на диван, он нечаянно прикоснулся к ней забинтованной рукой и поморщился от боли.

– Вы должны быть осторожны, иначе может снова начаться кровотечение. Думаю, все же придется наложить несколько швов.

– Джесс, дорогая, почему вы плакали?

– Да нет, я и не думала плакать, – возразила она, пытаясь стереть с лица остатки слез, которые так упорно отрицала, и лишь в этот момент вспомнила, что ее руки намазаны мазью.

– Джесси, милая, в чем дело? – уговаривал ее Луиджи, обнимая одной рукой и прижимая к себе.

– Я……

Луиджи что-то тихо пробормотал себе под нос по-итальянски, потом нежно коснулся рукой ее подбородка и посмотрел в глаза.

– Джесс, дорогая, я ничего не понял, извините. Успокойтесь и расскажите, что случилось.

– Ничего страшного, Луиджи. Пустяки! Просто кто-нибудь другой на моем месте догадался бы воспользоваться резиновыми перчатками, их ведь там целая пачка, а я……

– Стоп, давайте по порядку! – приказал Луиджи.

– Да вот, пришлось намазать руки кремом от аллергии.

– Зачем?

– У меня же аллергия на некоторые антисептики, именно поэтому я не смогла стать медсестрой.

– И сегодня вы, стараясь мне помочь, использовали антисептик для обработки моей руки, и аллергия возобновилась? – догадался Луиджи, начиная наконец улавливать смысл в ее бессвязных высказываниях. – Слава богу, что эта аптечка оказалась настолько хорошо оснащенной, что в ней есть даже антиаллергическая мазь.

– Да, конечно, – всхлипнула Джесс, смутно чувствуя, что ей в самом деле необходимо что-то предпринять, чтобы взять себя в руки. – Эта мазь вообще не понадобилась бы мне, если бы я вспомнила, что в аптечке лежит целая пачка хирургических перчаток!

– Ну конечно. – В его голосе послышалась едва заметная снисходительная усмешка. – А если мы поищем получше, то, без сомнения, найдем там и скальпель для хирургических операций. – Указательным пальцем он стал очень ласково и осторожно смахивать слезы с ее глаз.

– Вам нельзя шевелить этим пальцем! – слабо воспротивилась Джесс. – Я же предупреждала, что может снова начаться кровотечение!

– Джесс, дорогая, почему вы все еще плачете? – прошептал Луиджи, не обращая внимания на ее слова.

– Я?.. Потому что этот инцидент напомнил мне о том, как я мечтала стать медсестрой, – солгала она. А что ей оставалось делать, уж не признаться ли, что она плачет из-за того, что, невзирая на голос разума, влюбилась в него безнадежно.

– Но ведь вы могли заняться чем-нибудь другим, также имеющим отношение к медицине.

– Да, знаю…. – Джесс растерянно замолчала. – Я просто не хочу об этом говорить! – Это было именно то, что ей пытались втолковать Чарльз и ее мать, но она слишком привыкла жалеть бедненькую себя, чтобы обращать внимание на их советы, пусть даже самые добрые и разумные……

– Извините, не хотел вас огорчить, – тихо произнес Луиджи, отпуская ее. Некоторое время он молчал, но потом на его лице появилось лукавое и вместе с тем острожное выражение: – Джесс, если я буду вами руководить в искусстве приготовления кофе, не могли бы мы сейчас выпить по чашечке? По одной, маленькой, а?

Несостоявшаяся медсестра отрицательно покачала головой, истаивая и одновременно расцветая под лучами его неожиданно засиявшей озорной улыбки.

– Вы пьете слишком крепкий кофе, а сейчас вам необходим хороший ночной сон: вы все еще бледны, как привидение. – Она встала. – На кухне есть какао, и, если вы как примерный больной пойдете в кровать, я принесу вам полную чашку этого напитка.

Она засмеялась, когда он театрально содрогнулся.

– Как прикажете, сестра, – вздохнул он, тоже поднимаясь. Когда Джесс уже пошла к двери, он окликнул ее.

Девушка остановилась на месте и обернулась. Видя, что он приближается, она почувствовала себя так, будто вся затаившаяся в ней любовь вдруг засияла изнутри солнечными лучами, яркими, беспощадными, блаженно-радостными.

– Спасибо, – прошептал Луиджи, указывая на забинтованную руку.

Джесс не сомневалась, что он хочет ее обнять, и ее сердце забилось в ожидании этого желанного события так сильно, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Ладонью здоровой руки он нежно погладил ее по щеке.

– Возможно, вы правы насчет раннего сна и какао! – неожиданно резко сказал он и прошел мимо нее в дверь.