Жаркое прикосновение

Он улыбнулся, но это не разгладило суровую складку, залегшую между бровями.

— В конечном счете, тебе придется поработать и в лаборатории, где я смогу наблюдать за тобой с помощью приборов, — сказал он, переходя на деловой тон. — Для меня очень важно проанализировать данные активности нервной системы. — Дейтон помолчал. — Но на первый раз я хочу понаблюдать за тобой вне стен лаборатории.

С последними словами его напряженность прошла, но зато ее сердце начало бешено колотиться. От чего она волнуется больше: от того ли, что снова попытается взяться за кисть, или от того, что за ней будет наблюдать Дейтон?

Отбросив эти мысли, Адриенна решительным шагом двинулась дальше по дорожке.

Они подошли к берегу ручья, через который был перекинут деревянный арочный мостик. На другом берегу ручья, сразу за мостиком, расстилалась большая поляна, Адриенна остановилась посередине мостика, глядя на хрустально-чистую воду, бегущую среди камней.

Подошел Дейтон и, оперевшись на перила мостика, тоже стал наблюдать за водой.

— Я слышал, что в этом ручье водится форель, — сказал он, — но мне ни разу не посчастливилось поймать хоть одну.

Дейтон улыбнулся, и она невольно посмотрела на его подбородок. Почему ее так тянет прикоснуться к нему?

— Что такое? — спросил он, заметив ее отрешенный взгляд.

Она встрепенулась, отвела глаза в сторону.

— Я… Я не умею ловить рыбу, — поспешно сказала она.

— Может быть, когда-нибудь попробуем порыбачить вместе, — предложил Дейтон.

Она кивнула. Как могут такие темные глаза смотреть с необыкновенной теплотой? И почему она чувствует себя совершенно зачарованной мужчиной, с которым ей необходимо быть особенно осторожной? Она ведь совсем не хочет еще больше осложнять свою жизнь.

Спустившись с моста, Адриенна вышла на поляну и огляделась.

— Как красиво! — воскликнула она, глядя на отливавшую золотом траву под яркими лучами полуденного солнца.

— Эта поляна — одно из моих самых любимых мест, — сказал он, разворачивая плед. — Где его лучше расстелить?

— Здесь, — указала Адриенна, остановившись на самом солнечном месте поляны, недалеко от ручья.

Дейтон расстелил плед, а она, опустившись на колени, открыла сумку и начала вынимать бумагу, тюбики с краской, набор кистей.

— Самое время начать работу, — сказал он, опускаясь на плед рядом с ней.

Она почувствовала внутреннюю дрожь и боль сжавшегося в тревоге сердца. Момент истины приближался.

— Должна признаться, Дейтон, что я немного волнуюсь, — сказала она, перебирая кисти.

— Ты прекрасно справишься.

Адриенна посмотрела на его лицо. Годы нелегкой жизни наложили отпечаток на его черты, но от этого оно не стало суровым, и сейчас его выражение было мягким и нежным.

— Помни, ты можешь доверять мне, Адриенна.

Он положил руку ей на плечо и слегка погладил. Она понимала, что это поглаживание не что иное, как жест одобрения, но ей вдруг захотелось, чтобы он обнял ее и крепко прижал к широкой груди.

— Дело не в том, доверяю ли я тебе, — сказала она, только сейчас осознав, что именно самой себе приходится доверять меньше всего по причинам, не имеющим ничего общего с экстрасенсорным восприятием, но тесно связанным с физиологией.

— Тогда в чем, Адриенна?

Она повела плечом, сбрасывая его руку. Она никогда не должна забывать, что непохожа на других. Адриенна сделала ошибку, позволив ему прикасаться к ней. Через их прикосновения она узнала то, чего знать не хотела, что вольно или невольно ранило ее душу.

Она тяжело вздохнула.

— Не могу обещать, что создам сегодня нечто, заслуживающее внимание, — сообщила она. — В последнее время мне трудно стало заниматься живописью.

— Для сегодняшнего эксперимента большого вдохновения от тебя и не требуется, — успокоил ее Дейтон, который сам считал их вылазку на поляну скорее пикником.

— Дейтон, я имею в виду, что краски на бумаге не всегда ложатся так, как меня тому учили в художественной школе, — предупредила Адриенна.

— Я этого и не жду, — сказал он, улыбаясь. — Мы не были бы сейчас здесь, если бы ты следовала простым привычным правилам.

— Полагаю, да, — произнесла она почти шепотом. Ничто не может быть простым для нее, особенно чувства, охватывавшие ее при взгляде в его бездонные темные глаза.

— Скажи, Адриенна, что может случиться с красками? — заинтересовался вдруг Дейтон.

У нее перехватило дыхание. Боже! Что может случиться? Да все что угодно, а может и ничего. Она посмотрела на деревянную дощечку, которую использовала для рисования, и погладила лежавший на ней лист бумаги.

— Я… Ну, когда я смешиваю ультрамарин с ализариновым кармазином, то должен получиться ярко-фиолетовый цвет. Но это не всегда получается. Иногда цвет… меняется.

— Каким образом?

— Это так странно. Не знаю, как объяснить, — удрученно сказала она.

Как можно объяснить, что, коснувшись кистью бумаги, она порой наблюдает, как краски начинают сами собой расплываться, перемешиваться, словно живые? Это непонятное явление в некоторой степени повлияло на то, что она забросила живопись.

Он тронул ее за плечо.