Жасминовые ночи

А потом, гораздо позже, все было страшнее. Он уговорил Джеко подняться в небо, хотя знал, что у друга проблемы с математикой полета. Точнее, проблемы с координацией руки, глаза, ноги, карты, приборов и альтиметра. Джеко пытался сказать Дому, что он боится, а Дом высмеял его – эта минута невольной жестокости так и останется в его памяти черным пятном на всю жизнь.

Потом было залитое солнцем море и торчащие из него скалы… Но хватит об этом думать, ведь их предупреждали. «Не разбрасывайтесь эмоциями, – сказал им как-то командир авиакрыла в летной школе. – Посмотрите на вашего соседа справа, потом на соседа слева; скоро одного из них не будет в живых».

Надо забыть эту жестокую шутку; забыть лицо Джеко в горящей кабине; забыть самолет, неуклюже падающий в море, словно бесполезная игрушка.

Его нынешние приоритеты ясны: летать, воевать и снова увидеться с Сабой.

Глава 22

Когда десять дней спустя Вилли упал на сцене, жизнь ему спасла Янина. Они выступали на нефтебазе возле Бург-эль-Араб перед пехотинцами. Арлетта имитировала Жозефину Бейкер и исполнила ее знаменитый танец в банановой юбочке, который свел с ума tout Париж, а Вилли изображал озорного мальчишку, который ел ее бананы, пока она прыгала по сцене и ничего не замечала. Все было очень забавно; Саба корчилась от хохота за кулисами. Внезапно она увидела, что глаза у Вилли сделались бессмысленными и закатились. Сначала она приняла это за очередную шутку. Но тут старый комик тяжело рухнул на сцену. Занавес поспешно опустили.

При падении Вилли наткнулся на ржавый гвоздь, хлынула кровь. Янина быстро сдернула с себя трико, скрутила импровизированный кровоостанавливающий жгут и помчалась на быстрых ногах за своей пресловутой «панической» сумкой, где лежали йод и бинты. С ледяным спокойствием, ловко и быстро сделала перевязку.

Причиной его обморока врачи назвали желтуху. Возможно, Вилли заразился, когда покупал еду на уличных лотках, над которыми вечно летали мухи. При этом он упрямо настаивал, что такие продукты намного безопаснее, чем заливной угорь в лондонских магазинах. Так он, пожелтевший и растерянный, но все-таки живой, попал в военный госпиталь. Саба и Арлетта навещали его каждый день вместе с Яниной, которая неожиданно сделалась героиней. Но потом Арлетта тоже пожелтела и заболела желтухой. С Мальты ожидался приезд комбо из восьми музыкантов, но они так и не прибыли. Янина, которой предложили гастроли в Индии, отсрочила свой отъезд и иногда читала Вилли вслух. Как-то раз, когда Саба заглянула к нему, Янина сидела у него и расчесывала ему волосы. Увидев Сабу, она смутилась и густо покраснела.

Бэгли получил официальный запрос на перевод Сабы в Александрию, где она будет работать неделю на радио.

– Ты хочешь туда поехать? – спросил он. – Вилли и Арлетта выбыли из игры, делать тут абсолютно нечего, а парочка вечеров в «Золотой Лошади» станут эффектным перышком в твоей шляпке. – Наморщив лоб, он еще раз перечитал запрос. – Только я слышал, что там скоро будет жарко. По-моему, тебе лучше всего было бы поехать домой. Я помогу тебе добиться этого.

Она удивленно вскинула брови. Домой? Он что, с ума сошел?

Но через четыре дня, когда она вышла из самолета в Александрии, ее переполняли смешанные чувства: сиротливого одиночества – от разлуки с друзьями (Вилли и Арлетта прослезились, а Бога заявил, что женится на ней хоть сейчас); восторг – от перспективы выступить в «Золотой Лошади»; отчаянное желание сообщить Дому, что она в городе. Если у них есть хоть какой-то шанс увидеться, то только здесь.

– Дорогая… – Из толпы солдат в форме мышиного цвета возникла мадам Элоиза и шагнула к ней. В белом льняном платье и бледно-розовой шляпке она напоминала холодный, экзотический цветок.

– Мадам. – Саба попробовала уклониться от торопливых поцелуев в обе щеки. Ее опять тошнило в самолете, а мадам источала восхитительный запах – терпкий, что-то вроде смеси сладких роз и грейпфрута.

– Ой, не утруждай себя этими «мадам». Это для моих клиентов. – В голосе мадам Элоизы звучал легкий акцент кокни, которого Саба прежде не замечала. – Зови меня просто Элли.

По дороге Элли объяснила, какое счастливое совпадение привело ее сюда.

– Я оказалась тут по своим делам, – сказала она, – и вдруг мне позвонил капитан Фернес, мой давний знакомый, и попросил помочь. Другая компаньонка застряла в Каире, там не ходят чертовы поезда. Так что мы осиротели. Прямо и не знаю, что делать. – Она перестала улыбаться и нахмурилась; от этого она выглядела старше – Саба дала бы ей не меньше сорока.

– Честно говоря, Элли, я тоже ничего не знаю, – сказала Саба. – Утром меня забрали из пустыни и сказали, что все распоряжения я получу после прибытия.

– Ну, значит, скоро все выяснится. – Элли раскрыла зонтик. – Надеюсь.