Жасминовый дым

И в этот же день, ближе к вечеру, нас навестил Лёник, частенько помогающий нам по хозяйству. Он, как всегда, крикнул в открытую дверь с крыльца:

– Воды с ключика надо? Давайте вёдра!

Был он в новенькой пёстрой безрукавке, на голове белая бейсболка с длинным козырьком, и весь он какой-то новый, даже, кажется, ростом стал повыше и годами моложе (ему – тридцать восьмой), а вот взгляд беспокойный. У его ног вертелся Черныш, кудрявый пёс в репьях и колтунах, обычно сопровождавший своего хозяина в таких экспедициях. Я вынес Лёнику вёдра, и он тоже, как и Семён, пожаловался на жару, из-за которой, по его мнению, нет клёва – полдня сегодня ходил со спиннингом, одну щучку зацепил, ну, что это за рыбалка?!

– И топор мне приготовь, – сказал, гремя вёдрами, – я Людмиле обещал осинник у пруда проредить.

По поводу осинника жена, когда он ушёл, сказала, что от прореживания надо бы воздержаться: Лёник во взвинченном состоянии, в сердцах снесёт все деревья. Такое с ним бывало: попросишь у дома траву скосить, он смахнёт её вместе с саженцами, только что укоренёнными. Не заметил, скажет. Задумался.

Вернулся Лёник с полными вёдрами, перелил воду в бак, и я повёл его на второй этаж – он там любит рыться в книжных полках, выискивая непрочитанные детективы. А потом мы сидели на террасе, и Лёник, обычно замкнуто-сдержанный, темп разговора – одно слово в минуту, чуравшийся выпивки, как яда, сейчас кивком в сторону бутылки подталкивал меня к следующей рюмке, лихорадочно исповедуясь.

– Ну, люблю я её, понимаешь?.. Я всё у неё по хозяйству делал… Я её половину лета имел… С конца весны… А когда болела, лекарство носил… И тут вдруг говорит: «Я в тебе больше не нуждаюсь». Это как?.. Почему?.. Не объясняет. А я ведь люблю её!

– Забудь. Найди другую.

– Но как же так, она пол-лета спала со мной!.. А другая мне не нужна!

– Значит, будешь куковать в одиночестве.

– Вернётся она ко мне… Должна вернуться… Нет же причины, чтоб не вернуться.

– Может, она другого себе нашла?

– Нет другого. Мне всё видно, я же напротив живу. Семён ей только воду носит, и – всё. Он не врёт, я знаю.

Хаотично жестикулирует, в глазах красные прожилки, нервно чешет взлохмаченную голову, кинув бейсболку на лавку. И ведь не книжный какой-нибудь мальчик, в мире иллюзий пребывающий, крепкий деревенский парень, привычный к тяготам жизни, вроде должен понимать, что такова реальность. Нет, не согласен. Бунтует. Верит в свою химеру… Ему зачем-то нужно в неё верить… Загадка бытия!..

Спрашиваю о книгах. Рассказывает: когда «стал ей не нужен», посоветовали ему добрые люди бабку-знахарку в Цепе-лёво. Мол, приворожит. Сел на велосипед и – к ней. Та – условие: тысячу рублей задаток и тысячу за результат. Для деревни – лихие деньги, его сестра Рая дояркой всего лишь восемь тысяч в месяц зарабатывает. А он сам, помощником егеря в охотхозяйстве, и того меньше.

Первую тысячу он выложил сразу, на все бабкины вопросы ответил, послушал, как она вычитывала какие-то странные слова из одной гадательной книги в тёмной обложке, потом – из другой, чуть поменьше, выпил полрюмки желтоватой настойки (приворотного зелья – так сказала старуха). И – уехал.

Но результата не дождался.