Жасминовый ветер

Улыбнувшись, я вновь потянулась к нему. С тихим рыком он припал к моим губам, даря обжигающий глубокий поцелуй. Проведя напоследок языком по контуру моих губ, Мариус спустился к нежной коже груди. Судорожно дыша, я вздрогнула и выгнулась ему навстречу, еще крепче обхватив ногами его торс и физически ощущая его нарастающее, еле сдерживаемое возбуждение. Наши тела были волнующе близки, а пьянящий запах его кожи кружил голову похлеще игристого алкоголя. Задрав сорочку, Мариус беспорядочно гладил и сжимал мои бедра, то страстно прижимая меня к себе так, что я ощущала через ткань брюк его напряженную плоть, то отстраняясь для того, чтобы вновь ласкать губами и языком мои шею, ключицы и грудь. Оглушительный раскат грома, разразившийся прямо над нами, заглушил протяжный стон, вырвавшийся из моей груди, когда его губы нежно обхватили ее чувствительную темно-розовую вершину. Еще! Хочу еще!

– Тебе это нравится, Эмилия? – спросил он, прекратив ласку и глядя мне в глаза, почти касаясь моих губ своими.

– Да, да, да! – исступленно шептала я, ощущая на своих губах его дыхание и умоляя продолжить.

Мариус вновь склонился к моей груди, мягко теребя пальцами навершие, то лаская кожу губами, то языком чертя дорожки. Мое тело окатило жаркой волной наслаждения, и к щекам прилила кровь. От его откровенных прикосновений и будоражащих ласк, которых я так страстно желала еще и еще, я распалилась, ощутив небывалое и ранее не изведанное вожделение. Лизнула его губы, словно хищница. Как же нам теперь остановиться…

– Опаньки! От оно что… Кино у вас тут, конечно, красивое, господа. Десять баллов из десяти, но вы пока что еще не помолвлены. Так что давайте-ка сворачивайте эту лавочку эротических миниатюр, будущая чета Инганнаморте, – раздался рядом чей-то голос.

Мамочки! Нас, кажется, застукали! Только вот кто?

Глава 17 Быть собой

Эмилия

Внутренний чувственный трепет сменился паникой. Я ловко вернула лямки снятой сорочки на плечи. Мариус выпрямился, поправив мне смятые юбки сорочки и будуарного платья. На перилах беседки сидел белоснежный зверек, в котором я опознала горностая благодаря черному кончику хвоста. Темные глазки-бусинки смотрели на нас с изрядной долей укора.

– А можно было так не подкрадываться? – задал вопрос мой нитар, глядя на животное.

– Так был занят, что не услышал? Тебя долго не было, и я подумала, что надо бы сходить в разведку. А то мало ли. И оказалось ведь, что очень даже немало! Ай-яй-яй! – ответил ему зверек, а затем, проворно соскочив с перил, это чудо быстро забралось на тот самый стол, где я сидела минуту назад.

– Мариус, дорогой ты мой! Тебе на почве любви так отшибло память, что ты забыл местные порядки? – выдав гневную тираду, горностай грозно посмотрел на моего нитар, встав при этом на задние лапки.

Картина эта, надо сказать, была презабавной. Зверек отчитывает взрослого мужчину, как директор школы нерадивого прогульщика.

– Я прекрасно помню местные порядки, – ответил Мариус. – И мы ничего такого запретного не делали, целоваться до помолвки никто не запрещает. Не кипятись, женщина.

– Ну да, конечно, а то я не видела, какие тут были поцелуи! – возмутилась питомица. – Ладно она, юная девушка, у нее гормоны бурлят, как городской фонтан на Центральной площади Альтарры! Ей пока еще простительно терять голову, но ты-то куда, Мариус! Где твоя выдержка, где многолетний опыт?! – воскликнула она, попытавшись упереть лапы в бока.

– Я же сказал тебе, мы ничем таким запретным не занимались! Успокойся! Дыши полной грудью! Я способен себя контролировать, мне не пятнадцать лет, так что ничего не случится раньше положенного времени. Можешь быть спокойна, – заверил ее Мариус.

Белоснежная красотка, усмехнувшись, покачала головой. Мне она уже безумно нравилась.

– Ну, смотри, Мариус! Только попробуй покуситься на ее девичью честь, и я тогда сама тебя покусаю! – пригрозила ему эта воинственная бестия, вызвав у меня улыбку. – Сначала предложение о замужестве, обряд, а потом уже что-то там… И никак иначе!

– Видишь, как она стоит на страже твоей репутации? – смеясь, обратился ко мне Мариус, а потом повернулся к горностаю. – Между прочим, мы с тобой договаривались, что до ее дня рождения ты сидишь тише воды, ниже травы.

Белая зверюга, однако, выглядела жутко довольной собой.

– Так это моя питомица? – задала я вопрос, не удержавшись от того, чтобы погладить ее.

– Да. Это мой подарок на твой день рождения. Но подарок, как видишь, решил объявиться несколько ранее.

– Вот для чего ты ворожил тогда с кристаллом! – догадалась я, вспомнив недавний эпизод в парке. – Так ты сам сделал ее разумным животным?

Мариус кивнул:

– Я хорошо владею некоторыми видами магии разума. Надеюсь, что мой подарок тебе придется по душе. Это не просто питомец. Это фамильяр. Она твой верный друг и защитник. Вон видишь, как за тебя переживает!

– Она мне очень нравится, спасибо.

– А как ты меня назовешь? – спросила меня питомица, встав на задние лапки.

– У тебя нет имени?