Жасминовый ветер

Она, сидя сейчас за столом в кабинете, грозно смотрела на бокал, из которого чуть раньше пила кровь, пытаясь сдвинуть его хоть на сантиметр. Бокал стоял как вкопанный.

– Ничего у меня не получается, – разочарованно выдохнула Эмилия. – Я с этой силой ощущаю себя как дикая мартышка с гранатой: никогда не знаешь, когда тебя «бомбанет», и носишься с ней…

– Ты просто не веришь в свои силы, и очень даже зря, – поспешил я ее успокоить. – Хотя низкая самооценка в твоем случае неудивительна. Психологи говорят, что это проблема всех недолюбленных в детстве людей. Вряд ли тебя хвалили за твои успехи, верно?

Девушка кивнула.

– Но за промахи я получала по первое число, – грустно усмехнувшись, произнесла она.

– Я одного не пойму, куда опека смотрела? – возмутился я.

– А что криминального они могли увидеть? – Эмилия пожала плечами. – Внешне все выглядело замечательно. Я была накормлена, одета, прилежно училась и не попадала на ковер к директору. Сама я ни за что не пожаловалась бы кому-то на то, что творится у нас в семье. А видимые синяки замазывала плотным тональным кремом, который у меня никогда не переводился. Хотя Анна не дура все же и чаще всего била по таким местам, которые скрыты одеждой.

Ее откровенность и совершенно будничный тон, которым она это поведала, привели меня в такой неописуемый ужас, что на минуту я просто пораженно застыл. Боги всемогущие, да как она выросла в таком аду? А потом я сгреб ее в охапку и порывисто обнял.

– Отныне ни одна сволочь не посмеет причинить тебе вред, Эмилия. Обещаю. Теперь ты можешь ничего не бояться.

– Если бы можно было легко отпустить прошлое и всю ту боль, что осталась там. Прошлое все еще гложет меня временами, не дает покоя, – призналась она.

– Тогда мой тебе совет, – я приподнял ее лицо за подбородок так, чтобы наши глаза встретились, – забудь вообще всю ту грязь, которая была у тебя в прошлом. Оставь все плохое там, не тяни его с собой в свое настоящее. Сразу не получится, но постепенно твое сердце оттает. Просто нужно время. Знаю, это не так-то просто сделать, когда ты сталкивалась с этим почти каждый день, но ты должна попытаться. Это нужно тебе. Нужно для того, чтобы наконец-то поверить в то, что ты уникальна в своем роде, даже без силы Триумвирата. Ты на многое способна, нужно только поверить в это. В конце концов, в моменты приступов неверия в себя помни, что я в тебя всегда верю.

Ее лицо озарила светлая улыбка. И тут мне в голову пришла идея, которую стоило немедленно осуществить. Подняв на руки ошалевшую от моего внезапного порыва Эмилию, я спрыгнул с ней на руках с высоты второго этажа, приземлившись в цветущем саду, источающем медвяно-сладкие ароматы ночных цветов.

– Сейчас я хочу, чтобы ты попробовала взлететь, – заявил своей девушке, на что она покачала головой.

– Мне совершенно непонятно, как это сделать, – посетовала она. – Когда я очнулась вампиром, то взлетела неосознанно. А как это провернуть сейчас…

Я обошел и встал вплотную сзади нее, положив руки ей на плечи.

– Закрой глаза, – скомандовал я. – Выкинь все посторонние мысли из головы. Почувствуй отрешенность от всего мира. Загляни внутренним взором в себя. Ощути свою силу, ее ток по венам. Как только это произойдет, попытайся ее направить на то, чтобы взлететь. Представь, как твое тело становится легче перышка, ноги отрываются от земли…

– Мариус! – перебила меня Эми, развернувшись. – Прости, но не мог бы ты говорить менее, м-м-м… соблазняющим голосом и не на ухо? Я чувствую сейчас не отрешенность от мира, а твое дыхание на своей коже, и, честно говоря, выкинуть все из головы у меня не выходит, там даже еще больше мыслей появляется. Только вот они не о левитации.

Мой смех огласил просторы сада.

– Всему виной мое невероятное обаяние и магнетизм, – промолвил я в шутку. – Зато теперь мне известно, где у тебя чувственная зона. Точнее, одна из…

Ее щеки окрасил слабый румянец.

– Ты вроде как учишь меня летать, а не соблазняешь, – хитро прищурившись и глядя на меня, промолвила Эми.

– Одно другому не мешает, – парировал я. – Хотя должен тебе сказать, что на Эсфире интимные отношения между влюбленными разрешены только после первого брачного обряда – помолвки. Вторым считается свадебный обряд. Первый брачный обряд еще называют ами-анитари, что в переводе означает «после анитари». В начале отношений, когда мужчина хочет показать серьезность своих намерений избраннице, они надевают друг другу традиционные браслеты анитари, а уже после предложения о замужестве пара идет в храм, где настоятель проводит обряд помолвки. После него начинаются приготовления к свадьбе.

– А нравы на Эсфире строже, чем на Земле, – заметила Эмилия.

– Что есть, то есть, – согласился я. – Но мне это даже нравится. Я был и остаюсь чертовски старомодным. А раз мы с тобой планируем жить на Эсфире, стоит принимать правила этого мира. Хотя я и на Земле не торопил бы тебя с этим. Мне нравится растягивать удовольствие. Как мое любимое итальянское мороженое – джелато. А твое соблазнение и есть то самое джелато.