Жатва душ. Остров мертвых

Сергеич выдвинулся направо, Макс встал у него за спиной. Я, выложив Кроша на траву газона, занял позицию слева и чуть впереди, рассчитывая перехватить одного, если оба кинутся на Сергеича.

Тридцать метров. Двадцать. Я уже слышал приглушенный топот подошв по земле, видел затянутые белесой пленкой глаза, слышал размеренное дыхание…

Приготовился, держа биту на замахе, и отработанным приемом, резко присев, врезал под колени смуглой девушке в теннисной юбке, поло и белых кроссовках… И не попал — она легко перепрыгнула через биту и вместе с белобрысым парнем, видимо, партнером по теннису, бросилась на…

Оба синхронно выбрали целью Макса, хотя Сергеич стоял ближе. Парень, набравшийся уверенности на «нулевках» и ставший претендентом первого уровня, среагировал неадекватно опыту и уровню: замер истуканом. Оба зомби-теннисиста, обогнув бездействующего Сергеича, врезались в Макса и завалили его на спину.

— Сергеич, твою мать! — заорал я, бросаясь на выручку.

Мощнейший удар металлической битой, которым можно было бы проломить стену, обрушился на затылок бездушной девушки, оседлавшей Макса. Ее поза даже не изменилась, лишь голова чуть опустилась под ударом да хлынула кровь из раны. Вот черт!

Взревев, я нанес еще удар, но не рассчитал — бита прошла по касательной и врезалась в руку второго зомби-теннисиста. Тот, как говорит Макс, переагрился на меня. Встал — будто стойку на дичь сделал. Перепрыгнул через сцепившихся Макса и бездушную и зашагал ко мне с такой уверенностью, будто мог уложить меня одним ударом. Столько в его движениях было скрытой силы, что я на миг растерялся. Выпростав руки, зомби набросился. Уходя с линии атаки, я ударил битой, целя в горло, но бездушный защитился, выставив предплечье.

Раздавшийся хруст костей утонул в истошном вопле Макса. Правая рука зомби повисла плетью. На тебе еще! По башке! По левой ключице! Хрясь! Есть — минус вторая рука. Тычком в глаз н-на!

Зомби крутился на месте, а я танцевал вокруг, чтобы он не успевал среагировать, наносил удары, которые лишали его атакующих способностей. Когда руки не поднимаются, один глаз вытек, а второй кровью залит, не особо повоюешь.

Макс орал так, словно его жрут живьем. Бросив на него взгляд, я рванул на помощь, потому что бездушная отобрала у Макса копье и наносила удары тупым его концом куда придется, Макс защищался руками. Ситуация становилась критической, а Сергеич, падла, так и стоял истуканом.

— Панганибан! — заорал я, ринувшись на зомби, сидящую на Максе, вкладывая в удар всю инерцию движения.

Бездушная не повернулась на мой крик. Удар в висок опрокинул ее наземь, а меня отбросил назад, отдавшись болью в суставах. Макс забился, пытаясь вырваться из захвата ее мускулистых бедер, все-таки вскочил и запрыгал прочь, подволакивая ногу.

С разворота я ударил подбегающего сзади белобрысого битой по лицу. Получай! Метнулся к стоящей на четвереньках девушке и пару раз долбанул, как палач, отрубающий голову, — бездушная упала мордой в землю.

Белобрысый снова атаковал с тыла — просто с разбегу врезался в меня, пытаясь сбить с ног, но я устоял. Девка завозилась, суча руками и ногами.

Так, значит. Ну ладно. Я отбежал от места боя, отмечая, что Макс пытается вырвать у Сергеича вилы, но тот не дает. Белобрысый развернулся, устремился ко мне, а я — к нему, все ускоряясь и замахиваясь битой. Ложный замах — удар по лицу. Хрустнули кости. Брызнула в сторону кровища. Взмахнув перебитыми руками, которые восстановились и уже поднимались выше, зомби упал на спину.

Я вернулся к девчонке с деформированным черепом — она уже поднялась. Из вмятины на левом виске сочилась кровь, глаз выдавило из глазницы.

Бита обрушилась на темя, и ее череп лопнул по шву. Второй удар сплюснул лобную кость. Третий — вбил ее в мозг. Четвертый — превратил лицо в отбивную.

Я работал как машина, не чувствуя усталости. На! И вот еще. Получи!

Да что ж такое, сдохни, наконец, котлета ты несчастная! Зомби валялась на траве, я крошил ее череп, а она продолжала функционировать!

Мельком взглянув назад, я отметил, что Макс бьет белобрысого зомби копьем, а Сергеич вяло тычет вилами ему в живот.

Очередной удар — и по телу моей зомби прокатилась волна судорог. Сдохла! Неужели?! Пот лился градом, сердце колотилось, выдавая под двести ударов в минуту. Хотелось упасть и судорожно хватать ртом воздух, но нет, оставалось еще незаконченное дело.

С трудом подавив желание ударить битой Сергеича, я помог им упокоить белобрысого, упал на колени на газон, вдохнул, выдохнул, глянул на Макса.

— Да вот, — он приложил руку к синей гематоме на скуле. — И вот…

Из разорванного выше колена скотча лилась кровь, висели клочья кожи, ошметки мяса. Белела то ли кость, то ли хрящ… В глазах потемнело, я сглотнул. Одно дело — бездушных мочить, другое — когда живой человек страдает.

— Как же так? — хрипнул я.

— А ты гля, какие у нее когти, — пожаловался Макс. — И силы в пальцах — о-го-го.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍