Жаворонок Теклы (СИ)

— Выходит, что вариантов у меня нет?

— Да с чего же? Вариантов тут минимум два: либо мы уезжаем втроем, либо я еду один. И поверь, что первое привлекает меня несравнимо больше: я не хочу повторить судьбу своего отца и потерять семью, — возразил Даниэль.

— А что значит «минимум»? Есть еще запасной вариант?

— Если ты про аборт, это решать только тебе, потому что речь о твоем здоровье. Я человек трезвомыслящий и не буду читать нотаций, но и склонять тебя к вредной операции не намерен. А вот что касается отъезда — тут, извини, я все решил, и в конце концов это жена должна следовать за мужем, а не наоборот.

Оля отвернулась и сдержанно сказала:

— Я что-то упустила момент, когда успела стать твоей женой, Даня…

— Ну не цепляйся к словам, это же только вопрос времени. Но может быть, ты объяснишь, в чем дело? Почему у тебя такое лицо, будто я по меньшей мере объявляю о смертельном диагнозе, а не о перемене в жизни и движении вперед?

— В чем дело? — задумчиво повторила Оля. — Ну хотя бы в том, что я там буду полностью зависеть от тебя. У меня не та специальность, с которой на Западе можно сделать успешную карьеру или просто себя прокормить в том случае, если я останусь без поддержки. А мыть там сортиры я, честно говоря, не мечтаю, тем более когда на руках ребенок. Да и родители будут против моего отъезда.

— Ты что, не доверяешь мне? — возмутился Даниэль. — И при чем здесь твои родители, я не понимаю? Оля, ты же взрослый человек, а не их комнатная собачка, и им придется с этим считаться! Или ты хочешь пойти по стопам своей ненормальной подруги?

— Даня, все просто: если мотивы уезжать для меня перевесят мотивы остаться, я уеду, что там ни скажут родители. Но пока они не перевешивают, значит, чего-то не хватает.

— И чего же? — мрачно спросил Даниэль и сам не зная зачем, добавил: — А если бы тебя звал не я, а он, ты бы раздумывала?

Он не мог толком объяснить, какое звериное чутье натолкнуло его именно на этот вопрос после расплывчатых объяснений Оли, и уж никак не ожидал ответа, который услышал.

— А он звал, — задумчиво произнесла Оля, — и как видишь, я не уехала. В жизни все устроено немного сложнее, чем в мелодрамах.

— Он тебя звал? — тихо переспросил Даниэль. — Так у вас что-то было?

Парень успел пожалеть, что раскрыл этот проклятый ящик Пандоры, но было поздно. Оля поднялась из-за стола и сказала, посмотрев на него с горечью, однако без злости:

— Иди, Даня. Пожалуйста, сейчас просто иди.

Даниэль не стал спорить, пошел к двери и, обернувшись у порога, сказал:

— Оля, разговор на этом не окончен. Я буду ждать твоего решения.

Однако еще когда он спускался по ступенькам вниз, а потом, на улице, всматривался в ее окно, ему все было ясно. И на следующий день он не позвонил девушке. Даниэль очень ругал себя за этот дурацкий вопрос, но вынужден был признать: после такого открытия ему уже не особенно хотелось переубеждать Олю. Он и до того удивлялся, что ее еще приходится уговаривать, а теперь понял, что всегда будет для нее в тени Айвара, и такое явно не стоило его стараний.

Напоследок Даниэль все же встретился с Олей и сообщил, что собрал документы и нашел временную работу в Испании.

— Я желаю тебе удачи, Даня, — отозвалась Оля. — Уверена, что ты добьешься успеха, и, если можешь, не держи на меня обиды.

— И ты тоже не обижайся на меня, — ответил Даниэль. — Ты дорога мне, Оля, но нет худшего соперника, чем тот, который не рядом, — да простит меня бог, что я так говорю о лучшем друге. Надо ли объяснять почему? Ты не видишь, как он болеет, как кладет носки не в то место, как матерится, налетев на косяк, как не может настроиться на секс из-за усталости на работе. Зато сколько других воспоминаний! Куда мне с ним тягаться? Но я от души желаю тебе найти хорошего мужчину, которого это не будет напрягать.

Некоторое время он тосковал по девушке, жалел о своей вспыльчивости, но самолюбие и страсть к жизни вскоре взяли верх. Кроме того, Даниэль действительно встретил будущую жену на рок-фестивале в Испании, где он устроился работать администратором, но по переписке они были знакомы еще когда он жил в Питере. Эта бойкая, красивая и яркая девушка, Моника, которая уже именовала себя «афроамериканкой», давно намекала Даниэлю, что ей хотелось бы личной встречи, и он тоже был заинтригован. Отойдя от разочарования в отношениях с Олей, он решил начать новую жизнь именно с Моники. Молодые люди сразу понравились друг другу, у них начался красивый роман, и ее отец, разглядев в парне деловую жилку, одобрил помолвку, несмотря на то, что крупным капиталом Даниэль пока не мог похвастать.

Сам не зная почему, он написал Оле о своей предстоящей свадьбе, а заодно, между делом, упомянул и о том, что Айвар уже женился. Но та в ответном письме сказала, что искренне рада за них обоих и не намерена когда-либо предъявлять ему претензии. Хотя за этими спокойными и сухими строчками скрывалось много трудностей, тревог и несчастий, выпавших на долю молодой матери в первую пору.