Жаворонок Теклы (СИ)

— Оно и видно, как тебе все это не в тягость. Наркоманом ты, видимо, стал от большой радости? От того, что тебе легко в этой деревне, среди людей, которым все равно не помочь — умрут от старости и безнадежных болезней или так и будут маяться в Эфиопии? — резко отозвалась жена. — Ну вот действительно: откуда ты такой взялся?

Вспомнив, как то же самое спросила маленькая судомойка Лали, Айвар не смог сдержать улыбку. Тем временем Налия нашинковала кусок курицы, поставила мясо тушиться в томатной пасте и сказала:

— Я просто удивляюсь, Айвар: зачем ты на все это пошел? Ютиться в лачуге, пахать в сельской богадельне и глушить боли наркотиками после всего, что довелось испытать раньше, — поездки по миру, хорошие люди, книги, искусство, вкусная еда! Ты же не был обязан, ты мог без проблем получить развод и жить как нормальный человек! Конечно, я всегда была эгоистичной дрянью, Айвар, не отрицаю, но! Неужели я бы не поняла, если бы ты захотел пойти по другому пути, которого ты заслуживаешь? Неужели стала бы требовать, чтобы ты заживо себя хоронил из-за моих ошибок? Вокруг полно добродушных, спокойных, заботливых баб, которым было бы в радость сойтись с тобой, и ты сейчас был бы здоров и обихожен, а может быть, и счастлив…

— Да на какие только глупости не пойдет мужчина, если он действительно любит, — вздохнул Айвар с горькой улыбкой. — А я тебя люблю, Налия, очень люблю. Но не скрою, что мне было страшно, особенно когда я вдруг подумал, что однажды просто захлебнусь собственными рвотными массами и все, был Айвар — нет Айвара. Только страшно было, представь себе, не от факта смерти, и даже не от ее непрезентабельности, а от своего равнодушия к этому.

Налия хмуро посмотрела на него, скрестив руки на своей дородной груди. В этот момент она напоминала суровую чернокожую экономку в американском поместье позапрошлого века. Впрочем, и сам Айвар, как ему подумалось, походил на сборщика хлопка, по которому вдобавок хорошенько прошлись плетью.

— Я тоже очень люблю тебя, Айвар, но иногда тебя тяжко слушать, — наконец сказала она строго. — Подумай хотя бы о том, каково Паше было бы увидеть тебя таким.

— Паша? — нервно усмехнулся Айвар. — Да бог с тобой, Налия! Все проходит, и детские привязанности тоже. У него, к счастью, есть полноценная семья, нормальное будущее, и со временем он обо мне забудет. Ничего лучшего я ему все равно не смог бы дать.

— Да как ты можешь? — яростным шепотом спросила женщина. — Что ты решаешь за тех, кто любит тебя? Полноценная семья! Да много ты понимал в этом? Между прочим, Паша с детства предвидел, что после окончания школы ему предстоит жить отдельно, так как отчиму надо будет заботиться о родных дочерях, на ноги их ставить. А еще тот давно мечтал о собственном сыне, кровном! Так что отдельное жилье Паше никто не собирался покупать, сдать его отцу шансов не было — и как ты думаешь, на кого они рассчитывали? Да ты был для него всем, он хотел жить именно с тобой!

Айвар долго молчал, пока жена поставила обед на стол и мрачно наблюдала за тем, как он ковырялся в тарелке, явно не ощущая вкуса.

— А собственно, почему я всего этого не знал? — наконец спросил Айвар.

— Твоя Эльга не хотела тебя тревожить! Не обижайся, она до сих пор тебя очень любит, как и Паша. Просто ее мужу это в какой-то момент стало удобно, и его, в общем, тоже не за что осуждать. Ладно, что ты напрягся? Конечно, я знала, что она тебя любит, и что ты ее тоже когда-то любил. Но ты же мне не изменял, а своей душой я тебе предоставляла распоряжаться как ты захочешь.

— Интересная у тебя философия, милая. Но неужели ты совсем не боялась того, что я вижусь с ней? — промолвил Айвар, покачав головой.

— Философия у меня по крайней мере честная, — вызывающе сказала жена. — А чем это ты вздумал меня пугать? Что тебя все-таки могло потянуть на большее? Так этого тебе стоило бояться, дорогой.

Айвар вдруг почувствовал новый сильный укол в затылок, и на миг ему показалось, что это не очередной спазм, а прикосновение холодного оружия. В голове проносилось: «Эльга, значит… Мне показалось, что у нас с ней схожие вкусы… В чем же дело, в доме или в хозяевах?» Значит, Налия давно обо всем догадалась и лишь позволяла ему верить, будто у него есть какие-то тайны… Наконец он перевел дыхание, попытался сдержаться, но вопрос вырвался сам собой:

— Налия, и что же ты могла сделать со мной страшнее того, что сделала и так, без всяких измен? Сразу убить?

— Перестань, Айвар! Что теперь об этом говорить, когда мы по сути остались вдвоем на свете? Нам придется держаться друг за друга, потому что все остальное потеряно — и мир, и Россия, и этот мальчик, которого я, к твоему сведению, любила не меньше, чем ты. Так что давай ешь, я зря, что ли, старалась?