Жаворонок Теклы (СИ)

Налия осторожно улыбнулась, будто боялась спугнуть его необычное состояние, и он взял ее под руку. Рынок здесь был гораздо меньше, чем столичный Меркато, но колорит почти ничем не отличался — сухощавые женщины в цветастых халатах и тюрбанах на коротко остриженных головах и мужчины в старых спортивных костюмах, горы картофеля, моркови, золотистых и лиловых луковиц в огромных корзинах или прямо на земле, источающие едкий аромат россыпи ярко-желтой куркумы, рубленой зелени и алого шафрана, аляповатая бижутерия и свободно расхаживающие между рядами вьючные животные. Однако Айвара больше всего интересовали прилавки с галантерейными товарами, у которых оживленно болтали и переругивались местные модницы. На их тощих запястьях и лодыжках болтались браслеты из бисера и грубого металла, а от разноцветных юбок и шалей рынок казался похожим на огромный расписной ковер.

Среди однотипных пестрых туник, рубах и передников Айвар приметил очень красивый платок из мягкого хлопка, окрашенного растительными отварами в вишневый цвет и расшитого ажурными цветами, птицами и стрекозами. Он сразу попросил показать именно этот платок и бережно укутал им плечи Налии. Пока торговец расточал комплименты, она поглядела в зеркало и ее лицо осветилось совсем прежней озорной улыбкой.

Заодно она решила купить удобную сумку из мягкой кожи, новые сандалии и флакончик нежно-розового лака — смутившись, Налия пояснила, что ей давно хотелось снова покрасить ногти на ногах. Затем Айвар настоял, чтобы она сходила в парикмахерскую и на массаж, а заодно немного привел в порядок и себя.

— Не желаете ли закрасить седину? — спросил его цирюльник.

— Зачем? — философски улыбнулся Айвар, — Это моя жизнь, какая ни есть, и за каждым волосом отдельная история.

Тем не менее оба супруга после этого выглядели помолодевшими и ощущали приятное бодрящее утомление.

— Ну как ты думаешь жить дальше? — сказал Айвар, когда они уже сидели в кафе.

— Да просто жить, — мягко ответила Налия, — На покой не собираюсь, во всяком случае. Пока буду помогать общине с трудоустройством одиноких и бездомных — пусть работают на огородах, возят чистую воду. В деревне дел полно, сам понимаешь, так что нужны руки. Тем больше шансов у молодежи вырваться в город, на учебу, а не батрачить всю жизнь на семью. А в больнице работают вдовы и девчонки, которые не сгодились замуж: моют полы, гладят белье, дезинфицируют бинты. И вам легче, и они себя чувствуют людьми, а не нахлебниками на шее у родственников.

— Но ведь в больнице они выполняют все ту же грязную работу, — заметил Айвар, — Ты думаешь, что для них есть разница?

— Я это вижу, — уверенно сказала Налия, — Здесь они играют с детьми, сплетничают, поют, даже прихорашиваются и радуются, если какой-нибудь мужичок просто им улыбнется. А что будет дома? Только вечные пинки и напоминание, что им положено жить для труда, а не для радостей.

— Да, все-таки странно: родные люди могут быть хуже чужих, — вздохнул Айвар, — И это не только в Африке. Я временами думал, как же хорошо, что у тебя есть образование и ты не пропадешь, когда меня не будет.

— Ну-ка прекрати, — строго сказала Налия, сжав его руку, — Что это еще за разговоры в такой славный день?

— А о чем еще мне было думать? Успокойся, это вопрос не сегодняшнего дня, но я хочу, чтобы у тебя был не только кусок хлеба, но и возможность купить хорошую одежду, книги, сходить в кино и на народные праздники. И я запрещаю тебе говорить, что без меня тебе все это не нужно, — твердо заявил Айвар, — Жизнь такова, что женщины еще долго украшают мир и воспитывают молодежь, когда мужья давно пребывают вне земных забот. Нам положено дожидаться вас, а не наоборот! И я больше всего хочу, чтобы ты всегда улыбалась, наряжалась, была красивой и здоровой, и даже, быть может, кому-то нравилась. Но в меру.

При последних словах Айвар лукаво улыбнулся и у Налии полегчало на душе. Этот разговор ей, конечно, не нравился, но она понимала, что муж счел его необходимым.

— А ты не забыл, что ты моложе меня, Теклай? — усмехнулась она.

— Да сейчас, по-моему, уже и не скажешь, — ответил Айвар, — Ладно, Налия, хватит на сегодня тяжелых мыслей. У меня впервые за долгое время появилось хорошее настроение: я вижу, какая ясная погода, различаю запахи, ем с аппетитом… Вот и ладно, что еще нам с тобой надо, милая?

Тут он ненадолго приумолк и Налия осторожно спросила:

— А ты скучаешь по России?

— Немного, — спокойно отозвался муж.

— И по ней? — произнесла Налия, приподняв брови.

Айвар секунду поразмыслил и произнес:

— И по ней тоже, но бояться тебе нечего. У меня все еще болит за нее душа, но ничего не поделаешь, придется ей дальше самой разбираться со своей жизнью. Многие женщины думают, что с замужеством все проблемы кончаются, а через несколько лет спохватятся. Дай бог, чтобы все у нее было хорошо и Паша рос счастливым.

— Ты всегда считал его родным?