Жаворонок Теклы (СИ)

Нерина, несмотря на минутный шок, согласилась, и так начались их странные свидания во время ее отпусков, обычно на городской квартире Кости. После долгой близости с отчаянными поцелуями, с ударной дозой нежности и силы, которой хотелось насытиться наперед, они лежали рядом, тоскливо и растерянно глядя в потолок, потом неловко одевались, пили чай и расходились. Никто не решался вспоминать о нанесенной друг другу боли и не говорил о будущем. Нерина после этого чувствовала себя нездоровой и тайно плакала, но потом, на расстоянии, всегда ждала их новой встречи. И в конечном счете Костя оказался прав: украденные сладкие моменты в самом деле помогли жить дальше.

И внезапно в эти холодные, неуютные будни ворвались страшные новости об Айваре. Они вроде бы уже никак не касались семьи Ли, но почему-то тронули Андрея Петровича очень глубоко. Пожилой человек считал, что и он сыграл в судьбе Айвара роковую роль, несправедливо сочтя его проходимцем, который заслуживал именно такой участи. Но помимо всего, их объединял Паша, любимый названый сын и названый внук, и это уже нельзя было проигнорировать.

Надежда Павловна в это не вникала, да и вообще все меньше интересовалась душевным состоянием супруга. То, что он так сблизился с посторонним, на ее взгляд, мальчиком, всегда казалось жене какой-то блажью, но до поры до времени она смотрела на это сквозь пальцы, всецело посвящая себя воспитанию Нерины. Теперь же, когда любимая «мишень» была утрачена, женщина огляделась вокруг, будто не дочь, а она много лет провела далеко от дома и совсем перестала в нем ориентироваться.

Начало конца наступило, когда Алексей взял отпуск и предложил Оле на неделю съездить вдвоем в какой-то хороший пансионат в Ленинградской области, отвлечься от мрачных мыслей. Оля доверила детей бабушке, а Андрей Петрович пообещал приглядеть за уроками Паши. И почему-то эта безобидная вещь вдруг вывела Надежду Павловну из себя. Возмутившись, что дела чужой семьи стали интересовать мужа больше, чем родные люди, она припомнила ему, что они давным-давно не ходили в театр и на концерты, не ездили гулять никуда кроме своей дачи в Репино и вообще толком не разговаривали по душам.

Андрей Петрович тогда еще не знал о странном сходстве с роковым разговором дочери и Кости. Он удивленно заметил, что супруга тоже ничего подобного не предлагала и не заводила никаких душевных бесед, если они не касались Нерины. «Откуда же я мог знать, что тебе этого хочется?» — резонно спросил он, — И вообще, Надя, мы давно не в том возрасте, чтобы общаться загадками«.

Однако женщина уже не слышала логических доводов и дала себе волю. Ее супруг открыл для себя много нового — и то, что сын Оли «нагулян неизвестно от кого», и то, что он, Андрей Петрович, как дурачок повелся на какие-то жалостливые россказни об Айваре, которыми у него явно стремились что-то выпросить («доказательств-то никаких!»)

К слову, на самом деле Даниэль позаботился о доказательствах, у него имелись и вырезки из газет, и фотографии из Семеры и поселка, к тому же Андрей Петрович пришел к Даниэлю сам и никто у него не собирался ничего просить. Но об этом он подумал далеко не сразу, уж слишком потрясла его речь жены. И тут Надежда Павловна сказала:

— Теперь понятно, в кого Нери такая пошла, не от мира сего! Да лучше бы ты был как все нормальные мужики, у которых на стороне бабы и дети, а не внуки! Они же все равно никуда не денутся, лишь бы покормили да за ухом почесали. А у тебя, Андрей, будто с молодости неудовлетворенность в голове играет, не дает спокойно жить, и мне это на склоне лет разгребать!

— Надя, — произнес Андрей Петрович, взглянув на жену так, что она сразу замолкла, — Это что ты сейчас назвала неудовлетворенностью? То, что я на своей первой и единственной женщине женился, и намеревался с ней прожить всю жизнь до конца? То, что любил тебя, что никогда на сторону не глядел? Что все ради семьи делал, что ни одного грубого слова не сказал ни тебе, ни дочери, которую я обожаю? Выходит, не так надо было? Знаешь, я даже не буду тебя спрашивать, любила ли ты меня хоть когда-нибудь…

Жена попыталась что-то сказать, но Андрей Петрович резко остановил ее, чего прежде у них никогда не случалось. Перед глазами вдруг пронеслась вся их жизнь — веселая юность, свадьба, запоздалое рождение дочери, будни, праздники, болезни, тревоги… Трогательное семейное кино с налетом ретро, оборвавшееся на полуслове, полукадре.