Жаворонок Теклы (СИ)

Костя и Нерина взяли сразу двоих приемных детей, мальчика и девочку. Жизнь в их доме отныне была спокойной и размеренной, но не отличалась особенной теплотой. Они не касались больных тем, Костя больше не виделся с Дарьей, и о том, удалось ли ему себя простить, знал только он один. В основном он был погружен в работу, а Нерина — в воспитание сына и дочки, которых назвали Миленой и Олегом. Она учила их читать и рисовать, бродила с ними по лесу и дюнным грядам, рассказывая о древних легендах и духах, о возрасте деревьев, о звериных следах, о том, как находить дорогу по звездам. Супруги, как и прежде, вместе ужинали, спали и ездили отдыхать, но душой каждый жил как-то сам по себе. Может быть, Костя и Нерина так и не нащупали той самой гармонии, но врозь им оказалось хуже, чем вместе. А судить их за это никто больше не брался: отныне они ревностно оберегали свои семейные порядки.

Андрей Петрович продолжал жить один, но ему хватало общения с Пашей, которому он помогал готовиться к выпускным экзаменам, Нериной и ее детьми. Их он принял как родных внуков, и в его доме была очень душевная атмосфера. Дочь, приезжая в гости, всегда приглашала к чаю и Пашу. Он приходил с удовольствием и быстро поладил с младшими.

А вот Надежда Павловна так и не прикипела к приемным внукам: они остались для нее такими же чужими, как и сын Оли. Поэтому Нерина навещала мать в Репино одна или ходила вместе с ней в кафе или театр в городе.

Оля часто виделась с Нериной и они вместе гуляли с детьми за городом, как их матери когда-то. Дружбы семьями у них не сложилось, так как у мужей не было никаких точек соприкосновения, к тому же Костя по понятным причинам сторонился Оли. Но двум подругам и так было комфортно — они доверяли друг другу проблемы с воспитанием детей и заботой о стареющих матерях, вспоминали детство, когда тайком брали косметику и запрещенные книжки, подолгу смотрели на тихий залив. Наступала осень жизни, и они принимали это не то чтобы с благодарностью, но более-менее спокойно.

В доме у Оли, в отличие от Нерины, имя Айвара не было под запретом — они всегда с теплотой говорили о нем в праздники, а Паша и Алексей, которые понемногу сдружились, то и дело вспоминали о его взглядах, принципах, любимых шутках и африканских присказках. Оля же мысленно рассказывала Айвару о том, что произошло нового, в основном о светлом — что дни становятся длиннее, что в Китайском сквере расцвела сакура, что куличи на Пасху получились удивительно вкусными. Это помогало ей справляться с так и не угасшей тоской и надеяться, что в ином времени они еще встретятся. Паша однажды сказал матери, что обязательно поедет в Эфиопию строить дома и работать в садах, и про себя она решила, что непременно навестит там сына. И может быть, увидит Айвара среди кочующих по стране наставников, приносящих людям питьевую воду, лекарства и невидимое тепло. Неважно, сколько лет им будет к тому времени, и если она еще раз сможет взять его за руку, то больше ее не выпустит.

А что же сам Айвар, о котором и была эта история?

Об этом уже никто в Питере ничего не знал, для них его история была закончена. Но так или иначе она всегда продолжалась где-то на забытой богом и геополитикой раскаленной земле, потому что ее охраняли те таинственные силы, которые были с ним в дружбе.

Пояснения к тексту

Энкутаташ — празднование Нового года в Эфиопии по юлианскому календарю, 11 сентября, в переводе означающий «День подношения драгоценностей».

Амхарцы (амхара) — второй по численности народ в Эфиопии.

Шамма — большой четырехугольный кусок хлопчатобумажной материи, иногда по краю расшитой цветным узором, носящийся на плечах или драпирующий все тело.

Лалибела — город на севере Эфиопии, знаменитый высеченными в камне христианскими церквями, где сохранилась большая часть средневековой и постсредневековой цивилизации Эфиопии. Одно из святых мест страны, центр паломничества населения страны.

Инджера — рыхлая лепешка в мелкую дырочку из кислой муки африканского злака «теф», используемая также в качестве тарелки.

Удельная — станция метро и ж/д, на которой расположен знаменитый в Петербурге «блошиный рынок».

Ленинградское кафе — ресторан на Невском проспекте, популярный у писателей и поэтов в XIX веке.

Джебена — керамический сосуд, используемый для приготовления кофе в Эфиопии, Эритрее и других регионах в ходе кофейной церемонии.

Корё сарам — самоназвание этнических корейцев, живущих на постсоветском пространстве.

«Сайгон» — кафе на Невском проспекте, которое в поздние советские годы было местом пристанища любителей андеграунда.

Нью-эйдж — электронная музыка с расслабляющим и легким звучанием, часто связанная с темами природы и народных культур.

«Алые паруса» — Нерина имеет в виду ежегодный праздник выпускников в Санкт-Петербурге

«Лахта-Центр» — общественно-деловой комплекс, расположенный на западе Приморского района Петербурга.