Жаворонок Теклы (СИ)

Предложив Павлику погулять по уютному парку, Айвар отправился к директору, которого весьма удивил интерес африканца к паллиативной деятельности.

— Вы рассчитываете, что вскоре, так сказать, богоугодные заведения смогут стать частым явлением в вашей стране? — полюбопытствовал директор.

— Не могу прогнозировать, но очень этого хочу, — пояснил Айвар. — То, что в Африке люди живут мало, вовсе не значит, что они умирают молодыми: просто немощь у них наступает на двадцать лет раньше, чем у вас. Семья не всегда может обеспечить им комфортное дожитие, поэтому я считаю, что для этого должны работать специально обученные люди и места, где их обеспечат удобствами и анестезией.

— Ну вообще я думаю, что это должно быть крайней мерой: не от хорошей жизни существуют такие заведения, и в конце концов, каждый человек имеет право скончаться в собственной постели.

— А по-моему, вы не о праве говорите, а о какой-то навязанной услуге, — возразил Айвар. — Я очень много общался с безнадежно больными, и далеко не все они этого хотят. Кому-то, представьте, гораздо легче умирать, зная, что они не обременяют своей болью и беспомощностью тех, кого любят, что у близких останутся в памяти светлые моменты, а не этот последний ужас. Что, вас удивляет, что люди с черной кожей и недостатком образования способны на такие измышления?

— Нет, что вы! Но вообще есть такое впечатление, что к смерти у вас, по крайней мере, относятся иначе.

— У нас другие ритуалы: в последний путь принято провожать с песнями и танцами, а не со слезами, но чувства те же самые, и терять близкого человека очень больно. Так зачем мучить людей, вынуждая их следить за его угасанием? И зачем мучить его сознанием, что он им в тягость? Я часто веду с родственниками негласную психологическую работу и никогда не настраиваю их на то, что больной скоро умрет. Пусть они подольше думают, что в больнице ему еще смогут помочь, тем более что народ у нас в основной массе довольно наивный и докапываться не станет.

— В России тоже когда-то принято было скрывать безнадежные диагнозы, — заметил директор.

— Я не скрываю диагнозов, тем более что я не врач, я просто даю некоторые установки. А бывает и так, что говорить ничего не надо, достаточно взгляда или прикосновения. Я ведь продолжаю работу в качестве патронажного брата — сам, конечно, с больными сидеть не могу, но постоянно навещаю такие семьи, инструктирую, поддерживаю. Некоторым достаточно было объяснить, что стену и пол у постели больного надо отделать клеенкой, и уже стало намного легче справляться. А в столице удалось на благотворительные взносы организовать приют для одиноких пожилых людей, чтобы они там могли не только лечиться, но и читать, и рисовать, и смотреть хорошие фильмы, и время от времени общаться с молодежью, — среди них есть бывшие учителя, интеллигенты, работники культуры, которые бывали за границей, и им есть что передать. Раньше мне приходилось этим заниматься едва ли не в одни руки, следить и за питанием, и за чистым бельем, но теперь, слава богу, наметился прогресс. Некоторых вообще удалось вытащить из затяжной депрессии и в прямом смысле поставить на ноги: пожилые люди ведь часто перестают двигаться не от болезней, а из-за апатии, равнодушия к жизни.

— Странно, вы ведь еще совсем молодой человек, — вдруг сказал директор, которого явно тронули эти слова. — Но знаете, убеждения с годами меняются, и мало кому удается сохранить идеалы, которые в молодости казались нерушимыми. Вот вы уверены, что сами согласитесь освободить близких от своего присутствия в старости и немощи?

— Ну уж точно не стану умирать у них на глазах, если смогу это предотвратить, — спокойно ответил Айвар. — Благо в Африке много мест, удаленных от цивилизации и гуманизма, где не составит никакой проблемы достать оружие. Но пока об этом рано говорить, у меня много дел, которые надо успеть выполнить.

— Это отрадно слышать, — отозвался директор уже с заметным добродушием. — Таким, как вы, уж точно хочется пожелать долгой счастливой жизни. Давайте я вам покажу наше убежище, пока ваш мальчик там не заскучал. Неужели это у вас сын такой светленький?

— Нет, что вы! Это мой друг, — улыбнулся Айвар. — Просто он потрясающе умный мальчишка, я ему многое рассказываю, в том числе о своей работе. А он так все воспринимает, будто и умом, и сердцем...

— Он удивительно на вас похож, — заметил мужчина, и Айвар слегка смутился, поскольку ему эта странная мысль тоже порой приходила в голову.

Директор показал ему палаты, места общего пользования и рекреационную зону, которая была очень неплохо обустроена. Удалось и немного побеседовать с самими обитателями, которые не сразу освоились в присутствии такого необычного гостя, но Айвар быстро сумел их разговорить. Основной контингент по естественным причинам здесь составляли престарелые женщины, а на них его очарование действовало безотказно в любом возрасте. На прощание они подарили ему две пары прелестных пушистых варежек, которые мастерили на досуге, — вторую пару, маленькую, Айвар взял для Павлика.