Жажда

Кое-кто, игнорируя приказ, пытался внедриться в очереди, стоящие к работающим машинам, но проделывали они это не так изящно, как это сделала бы я. Стоявшие в «своих» очередях отталкивали их, а те напирали.

– Проваливай! Мы стояли здесь весь день!

– Я тоже стоял весь день в той очереди!

– Тогда отправляйся туда и жди, когда починят твою вонючую машину!

И в одно мгновение очереди исчезли, превратившись в месиво толкающих друг дружку людей.

Первую схватку я не увидела, поскольку толпа всколыхнулась и двинулась, едва не опрокинув меня. Люди напирали так сильно, что одна из двух работающих машин была опрокинута набок, и люди бросились к ней, чтобы наполнить свои баллоны, но все, что они смогли из нее извлечь, был черный осадок.

Мне хватило ума отбежать от водоворота людей к полосе прибоя, но выбраться оттуда я уже не смогла, а потому видела все, что происходит, как на ладони – до самого конца.

Драки разгорались то тут, то там, и неожиданно произошло то, что умники называют «деиндивидуацией». Нечто похожее происходит, когда коп надевает свою униформу или когда ты напяливаешь на нос солнцезащитные очки, и люди вокруг уже не могут увидеть твои глаза. То есть ты выбираешься наружу из своей обычной личности и чувствуешь себя совсем не так, как раньше. Ведешь себя не так, как раньше. Что произойдет с тобой, если ты превратишься в еще одну мучимую жаждой душу в толпе водяных зомби? Ты неизбежно станешь одним из них. Так люди теряют над собой контроль и превращаются в дикую агрессивную толпу.

Я видела затоптанного до смерти старика. Я видела, как мать отняла воду у чьего-то ребенка. На моих глазах один мужчина выхватил нож и хладнокровно убил другого. Толпа, атаковав опреснители, отбросила персонал, который, выхватив оружие, принялся стрелять по обезумевшим людям.

Вскоре прибыла полиция и принялась, работая щитами, оттеснять толпу в море, словно решила утопить людей. А некоторых, самых слабых, неспособных сопротивляться, действительно утопила. Полиция стреляла резиновыми пулями, распыляла слезоточивый газ, избивала людей дубинками.

Не без труда, по колено в воде я добралась до гряды камней, громоздящейся ниже по пляжу. Со мной по- прежнему был мой рюкзак с эмблемой Китти. В этот момент меня уже лихорадило, и я понимала, что причина тому – моя инфицированная рана. Прислонившись спиной к поверхности одного из камней, я наблюдала, как люди на берегу отдают дань Зову Пустоты.

Только через час, арестовав несколько сотен людей, полиции удалось кое-как рассеять толпу, и за дело взялись парамедики, которые начали помогать раненым и увозить погибших. К закату пляж был более-менее очищен, и только полицейские, которых оставили охранять поверженные толпой опреснители, время от времени делали предупредительные выстрелы в воздух, отгоняя тех, кто неосторожно приближался к ним. Думаю, несколько выстрелов все-таки были непредупредительными.

В тот дом на берегу я решила не возвращаться. Там ничего нет – ни воды, ни припасов. Я поняла: чтобы выжить, я должна не прятаться от людей, а, наоборот, смешаться с ними. Именно так у меня могут появиться разнообразные возможности. Людей можно обмануть, можно разжалобить, можно принести в жертву наконец. Логично предположить, что я, некоторым образом, Общественный человек. Мораль моей истории такова: плохие новости лучше не обнародовать. По крайней мере, я этого делать не собираюсь. Что касается родителей Алиссы и Гарретта, то их местоположение лучше не уточнять. Они могут быть где угодно, не исключено, что в морге.

Мы обыскиваем ближайшие улицы в поисках «БМВ». Меня лихорадит, и состояние мое особой радости во мне не вызывает. Проходим мимо открытых магазинов, мимо парковок; я нажимаю на кнопку сигнализации на брелоке, но ни одна машина не реагирует.

Алисса с братом тоже смотрят по сторонам, но я знаю, что они ищут не «БМВ».

– Что за машина у ваших родителей? – спрашиваю я.

– Голубой «Приус», – отвечает Гарретт.

Я смеюсь:

– Вам повезло. Таких машин в Лагуна-Бич половина.

И вновь нажимаю на кнопку.

– Лучше держать ключи повыше, у подбородка, – советует Келтон. – Шире зона охвата. Кроме того, электропоток поднимется в мозг, и голова станет чем-то вроде антенны.