Жажда

Аарон чувствовал себя до боли счастливым. Таким обновлённым, что с трудом узнавал самого себя и почти не осознавал, где находится. Оказывается, пол в его винном погребе был покрыт керамической плиткой. Это была светлая поверхность с темно-серыми ромбиками. Рыжевато-коричневые ножки стеллажей для вина у стены переходили в сверкающее множество зелено-желтых донышек бутылок, наполненных кроваво-красной жидкостью. А выше все это заканчивалось золотистой штукатуркой с замысловатыми декоративными волнами. «Красиво», — подумал про себя футболист, как будто был здесь впервые. Постепенно возвращающиеся ощущения возрождали его к жизни. Сухость во рту, словно он не пил неделю или, наоборот, пил слишком много. Шум за дверью наверху. Мягкий свет, стелющийся в щель под ней же. И резкий запах секса. Аарон почувствовал дрожь в ногах и растерянно взглянул на свои голые коленки, на брюки и трусы, висящие между ними. Кажется, последние полчаса кто-то стер из памяти. Но нет, тело прекрасно помнило то, что было пару минут назад.

Все еще в белой парадной рубашке, со спущенными штанами, он прижимал Нину к холодной шершавой стене. Валлиец был довольно силен физически. И даже не заметил, что все это время стоял на носочках, удерживая девушку на весу, практически вдалбливая в стену. Икры свело от боли. Он слегка отстранился, встретившись с Ниной глазами. Аарон опасался, что произошедшее изменит их отношения и возникнет что-то вроде неловкости или разочарования. Но на него смотрели глаза довольной и сытой кошки. Сверкающие, жадные, томные и почти черные в не слишком ярком свете погреба. Длинные ресницы порхали. Как только Аарон попытался оторвать от Нины руки, он тут же ощутил холод. Девушка потянулась ему навстречу, сжав голые ягодицы футболиста. При этом поцеловав, жадно всасывая и покусывая его нижнюю губу. Но Аарон не дал девушке прижаться к нему вплотную, с силой удерживая на расстоянии. Футболист хотел смотреть на Нину, впитывая каждый миллиметр ее обнаженного тела. Верх бирюзового платья довольно сильно помялся и сбился на уровне талии, тем самым предоставляя полный обзор на ее не слишком большие, но круглые и вздернутые груди. Поглаживая ее плечи и руки, Аарон заметил на ее коже мурашки. В тот момент он осознал, что в погребе было довольно холодно. Шикарный кавалер, ничего не скажешь. Словно сексуальный маньяк, затащил девушку в подвал. Но он не мог останавливаться. Не трогать Нину было выше его сил. Аарон сжал ее грудь, сминая ее ладонями, теребя соски. В ответ она тихонько застонала. И валлиец улыбнулся. Очевидно, мурашки были не от холода. Аарон все еще был внутри своей девушки. Его эрекция ничуть не спала, несмотря на то, что он достиг финиша всего пару минут назад. Черт. Он как будто и не кончал вовсе.

Парочка все так же стояла у стены, и он сжимал ее в объятьях. Нина. Его Нина. Аарон был одурманен чем-то, что сам едва понимал. Он никогда не пробовал наркотиков. Но был почти уверен, что состояние во время их применения очень схоже с этим. Как он мог жить раньше без этой страсти, которую чувствовал сейчас? Как он мог думать, что важно добраться вовремя на тренировку, проанализировать прошедший матч, выиграть кубок, в конце концов? Когда значение в жизни имело только то, что ощущал он сейчас, прикасаясь к ней. Каким образом он мог разговаривать с ней, совместно посещать концерты, сидеть рядом с Ниной в кино, не целуя ее при этом? Долгое время он полагал, что подобные эмоции только с его стороны. Но только что в его объятьях Нина была другой. Это была его женщина. Его любовь. Она отдавалась ему так, будто и для нее не было ничего важнее. Ему так хотелось выбежать на улицу и кричать об этом прохожим. Он влюблен до потери пульса, и она влюблена не меньше.

— Ты колдунья, — горячо выдохнул он куда-то в область ушка, — ты очаровала меня. Я превращаюсь в озабоченного придурка.

Нина хихикнула. Он не сомневался, что она воспримет это как комплимент, ведь они так хорошо понимали друг друга. Рэмзи принялся жадно целовать ее в губы, ощущая новый прилив возбуждения.

— Нам нужно идти, — проговорила Нина, наконец словно очнувшись. Но при этом она так жадно отвечала на его поцелуи, что Аарон прижал ее к стене еще сильнее.

— Я не смогу быть там наверху и не залезть к тебе в трусики.

— Ты смешной, — расхохоталась Нина.

— Я без ума от тебя, — прошептал Аарон, — ты такая нежная, я хочу сказать, что ты страстная, но в то же время… Ладно, неважно, что я хотел сказать, — он тоже рассмеялся.

— Нам обоим придется, так или иначе, подняться наверх, встретиться там с людьми: твоими друзьями, родственниками. Конечно, все зависит от того, что ты хочешь.

Аарон нахмурился, притворяясь, что раздумывает, а затем ответил:

— Я хочу тебя.