Жажда

Справедливости ради, стоит отметить, иллюстрации в этой книге – это что-то. Угрюмые гуашевые закаты над лагерем конфедератов. Насупленное облачко над головой Линкольна, когда он вглядывается в будущее, разочарованный состоянием своей партии. До жути похожие на фото сцены городских преступлений.

Кевина я нахожу расхаживающим по своему кабинету в одном носке и говорящим по телефону, в то время как его политическую агитку без возрастных ограничений сметают с полок магазинов. А потом я вижу Марка. Своими дальнейшими действиями я похвастаться не могу – я вылетаю на лестничную клетку и задерживаю дыхание. Из всех мужчин, с которыми я переспала на работе, этот обошелся мне дороже всего. Утверждение, что не стоит гадить там, где ешь, имеет силу только в том случае, если тебе платят столько, чтобы на еду хватало. Офисные отношения были, по большей части, главным бонусом моей работы.

Майк – маленькие пальчики, жаргон младшего сотрудника отдела кадров – вводит меня в курс дела в первый день на работе, пока я уговариваю его снять штаны. Джейк из айти поднимается по лестнице ровно в 18:00 и дышит мне в шею, сообщая о привилегиях системного администратора, которыми он воспользуется, когда будет рассматривать мою заявку в службу поддержки насчет замены сломанного монитора. Хэмиш, который занимается контрактами, – синяя прядь, волосатые бедра – нежно спрашивает меня в комнате матери и ребенка, не могла бы я называть его Господом. Тайлер, выпускающий редактор из отдела лайфстайла, – пафосные глянцевые журналы, подтяжки для носков – притягивает мою голову ниже, пока говорит по телефону с дублинским офисом. Влад из отдела доставки с его ломаным английским; вокруг нас по полу раскиданы шарики пенопласта, которыми набивают посылки. Арджун из британского отдела продаж, – гладкие черные волосы, руки как у мультяшного злодея – весь на взводе оттого, что «Схоластик» переманивает к себе лучших сотрудников его команды. Снова Джейк из айти, потому что местные компьютеры – полный отстой, а у него самый красивый член, который я когда-либо видела. Тайрелл из производственного отдела со своей обычной полуулыбкой – в кабинке офисного туалета во время рождественской вечеринки, свет гирлянд отражается в его темных глазах. Мишель из юридического сидит на копировальном аппарате с колготками на шее, неоновая лампа мигает над нашими головами. Киран из отдела романтической драмы берет меня сзади и что-то твердит про то, чтобы оторвать мне конечности; все это время я смеюсь сама не знаю почему. Джерри, скупающий права на подростковые книжки, где все крутится вокруг онкобольных героев, занимается со мной любовью в зале для совещаний с панорамным видом на Рокфеллер-плаза, 30; я плачу сама не знаю почему. Джо, который занимается детективами и сам вообще ничего не читает, кончает быстро и громко и называет меня ниггершей, а потом мамочкой. Джейсон, выпускающий научно-популярные книги, хочет, чтобы я плакала с ним так же, как с Джерри – и я действительно плачу, только от этого опыта и дома. Адам, работающий с христианской эротикой, кончает мне на лицо, и я ничего не чувствую. А потом снова Джейк, потому что у меня сломалась клавиатура, но это оказывается не Джейк, а Джон, который кончает, просунув мне руку под блузку, и говорит, что Джейк попал в серьезную аварию и дела у него совсем плохи.

И где-то между ними – Марк. Марк, начальник художественного отдела, где воздух благоухает теплой бумагой и все счастливы. Там высятся стопки шелковистой бумаги размером восемнадцать на двадцать четыре дюйма, а из пасти разгоряченных принтеров ритмично выходят листы глубокого, похожего на водную гладь, черного или синего цвета, такого насыщенного, что кажется, дотронься до свежей краски, и почувствуешь прохладу воды. Сотрудники художественного отдела перемещаются по зданию улыбающимися группками, зажав под мышкой эскизы будущих работ. В лифте они горячо спорят о тиснении и шрифтах Verdana и Courier New. У них свои часы работы и свой дресс-код; глядя на их странноватый шик, сразу понимаешь: это художники. Все, чего я хочу – это быть одной из них. Хочу брать пельмени навынос из кафешки напротив и засиживаться в офисе до десяти, проверяя переход оттенков позади Лиса Фрэнка от ультрамарина до лазурного и бирюзового. Я трижды откликалась на открывшиеся вакансии. Дважды проходила интервью. В обоих случаях меня попросили еще поработать над базовыми навыками рисования человека. Марк сказал, что они сохранят мое резюме и будут иметь меня в виду, так что я пошла и завалила вечерние занятия по рисунку, потому что ямочки на щеках и плюсневые кости стопы мне не давались никак – впрочем, уроки мне были все равно не по карману. В качестве материала я выбрала уголь, надеясь, что в отличие от цвета, он даст мне больше контроля, но рисунки только размазывались у меня под рукой.