Жажда

Женщина подошла ко мне, сняла фиксирующую запястье повязку, что наложил Данил, и стала медленно втирать субстанцию болотного цвета в кожу. Поначалу я морщилась от боли, еле сдерживаясь от вскриков. Рука распухла, кожа в районе запястья приобрела синюшный оттенок. Но чем дольше жрица продолжала растирание, тем дальше отступала боль.

– Чтобы контролировать популяцию и могущество их новых творений Туаны разделили их на половинки и разбросали по свету. Поодиночке Рипперы не так сильны, как тогда, если находят свою истинную пару.

Майатма еще не закончила рассказ, а я уже почувствовала существенное облегчение. От прикосновения ее теплых пальцев боль притупилась, а немного погодя и вовсе исчезла.

– Откуда вы все так уверены, что мы с Данилом и есть та самая истинная пара? – недоверчиво прищурилась я.

– Потрошитель всегда это чувствует. Сразу, как только увидит свою избранницу или избранника. Наверное, это как удар молнии. В один момент ты был самостоятельным и вполне самодостаточным в своем одиночестве, а в другой – уже не мыслишь существования без пары. И да, Марта, – предугадала мой следующий вопрос жрица, – этому притяжению невозможно противиться.

– Получается, у Данила даже выбора не было? – мрачно поинтересовалась я. – Если бы я была косая, хромая и горбатая, ему все равно пришлось бы связаться со мной специальным обрядом. Потому что я, видите ли, его истинная половинка?

– Ты перекручиваешь, девочка. У каждого есть выбор. А ты далеко не косая, не хромая и не горбатая. И Данилу очень повезло с парой, просто вам обоим нужно научиться слышать друг друга и не бояться наступать на горло собственному эгоизму.

Что-то внутри тоскливо заныло, зовя меня к Потрошителю. То ли сердце, то ли душа – разбираться не хотелось. Потерявшись в противоречивых желаниях и потребностях, я смолчала, не став развивать болезненную тему.

Когда мазь стала трескаться, Майатма просто отковырнула ногтем первую корочку, а весь остальной слой тут же превратился в зеленую пыль, исчезнув с поверхности кожи. Запястье совершенно не болело и я осторожно пошевелила рукой. Ничего необычного не чувствовалось, даже движения не были скованными. Словно кость никогда и не ломалась.

– Что это за волшебная мазь?

– Ничего особенного, – ответила Майатма. – На самом деле ты сама себя исцелила, как только осознала, что борьбу с собой надо прекращать. Запомни, девочка, брань внутри тебя приводит только к саморазрушению. Хватит пытаться повернуть время вспять хотя бы в своих мыслях. Все давно уже свершилось. Прими это и старайся жить и двигаться навстречу судьбе.

– Я постараюсь. Спасибо тебе.

Раздался стук в дверь.

– И еще одно, – сказала Майатма перед тем, как пойти открывать. – Не забывай, что пока ваша связь с Потрошителем не окрепнет, тебе не стоит уходить от него на значительные расстояния. Ослабнешь, и за последствия я не отвечаю. Поэтому потерпи и попытайся привыкнуть к жуткому характеру этого засранца. Он хоть и вспыльчивый, но достойный мужчина.

Жрица отворила двери, в хижину вошла низкая, довольно плотного телосложения, женщина с маленькой белокурой девочкой.

Глава 15

– Ты припозднилась, Райана, – вместо приветствия пожурила Майатма. – Но хорошо, что зашла. Вот дам твоей Ждане настойку от кашля и покажешь будущей Туан-де поселение. А то я отсюда, как из темницы, выйти не могу. Всем вечно от меня что-то надо.

Сначала Райана смотрела на меня испуганно и вела себя насторожено, но после нескольких минут общения в присутствии жрицы, казалось, успокоилась и стала относиться даже с некой долей сестринской ласки.

Ждана же и вовсе не слазила с моих колен. Постоянно, то сыпала наивными вопросами, то бродила руками, ощупывая кожу и короткие пряди волос. Райана с Майатмой что-то тихо обсуждали, недалеко от нас.

– А, правда, что ты Знающая? – заглянула девочка мне в лицо, широко открыв глаза и хлопая ресницами.

– Ждана! – попыталась строго осадить ее любопытство Райана, отвлекшись от разговора с Майатмой.

– Все нормально, – успокоила женщину я. – Да, это правда, милая.

– И что ты прямо все-все-все знаешь?! – затаила дыхание она.

Вспомнилось, как когда-то давно, в детстве, я так же елозя на коленях бабули, спрашивала ее об этом.

– Всего знать, никому не дано, – сказала она мне тогда.

Сейчас я просто повторила ее ответ для девочки.

Ждана недовольно надула пухлые губки и сморщила носик. Я с искренним любопытством следила за ее реакцией. Кроме Машки, что росла на моих глазах, особого общения с маленькими детьми не было. Материнского инстинкта я никогда не ощущала. А после того, как сама же холодно обменяла жизнь ребенка на деньги, так и вовсе запретила себе думать о потомстве.

Только теперь, обнимая совершенно чужую мне девочку и вдыхая запах ее медовых волос, поняла, что действительно хочу детей. Глядя на Ждану, внутри что-то тоскливо сжималось, маялось и рвалось. Хотелось баловать девчонку, лишь бы вновь быть обласканной этой сияющей, наивной улыбкой.

Целиком и полностью посвятив все внимание Ждане, я и не заметила, как жрица чуть ли не силком вытолкала нас на улицу, чтобы не мешали работать.