Жажда

Наверное, одна часть меня злорадно желала его наказать, но вторая таяла сразу же, стоило Данилу только оказаться рядом. Вторая победила.

Потрошитель продолжал тереться об меня всем телом. И в местах, где наша обнаженная кожа соприкасалась, казалось, проскакивали молнии. Если же до этого во мне и сформировался хоть какой-то, но членораздельный ответ, то ощутив этот ни с чем несравнимый жар, все мысли – испарились. Остались лишь желания, потребности и нужда. Горячая, всепоглощающая, дикая.

Поэтому вместо слов, задыхаясь, кивнула. Ответ получился неоднозначным и противоречивым, словно я опровергала и тут же соглашалась. Влечение к Данилу никуда не делось, лишь усилилось. Ни к кому я ничего подобного не чувствовала. Но и разрушение было неизбежно.

Да, я ощущала, как словно рассыпаюсь пеплом под его руками, но знала, что только Данил мог воскресить меня, слепив заново.

– Я никогда не чувствовал ничего подобного, – нетерпеливо раздевая меня, прошептал Потрошитель, подтвердив мои собственные мысли.

– Я тоже.

– Марта… Моя Марта…

Его голос сильно дрожал, а возбуждение было таким ощутимым, что в какой-то миг мне показалось – все нереально.

Даже не помню, как Данил обнажил меня, потерявшись в удовольствии, очнулась в его крепких объятьях на прохладных простынях.

Ласки, которыми он меня одаривал, вначале были томительно-нежными, но эта медлительность не продержалась долго. Мы оба сорвались в такую жадность, точно не были вместе целую вечность.

Каждое движение, вздох, слово, отзывалось во мне острым наслаждением. Тело выгибало дугой, ощущение гиперчувствительности было одновременно и наградой, и тонким извращенным наказанием. Чем больше Данил мне давал, тем ненасытнее я становилась. Словно внутри образовалась жгучая черная дыра, пугающая своей пустотой, которую непременно надо было заполнить. И сделать это мог только мой… муж.

Никогда не думала, что смогу быть настолько близко к кому-то, ощущая не только физическую близость, но и единение душ. Именно это мы с Данилом испытывали сейчас.

Наши силы сплетались в одно целое, поражая меня мощностью и величием. Удовольствие ошеломляло. От накала эмоций прерывалось дыхание. И когда наши тела достигли пика наслаждения, перед глазами подмигнули звезды.

Потрошитель был ненасытен. Я уже и сбилась со счету, сколько раз он возносил меня к экстазу, никак не угомоняясь. Данил вел себя так, словно каждая минута для нас – последняя в этом мире и время надо использовать по полной, не теряя и мгновения.

Да и я не уступала в рвении, пытаясь утолить чувственный голод.

К полуночи тело было пресыщено ласками. А я чувствовала себя такой наполненной и вымотанной, что еле держала глаза открытыми.

– Теперь ты точно не убежишь от меня, – довольно проговорил Данил, ласково поглаживая мою спину. – Я позаботился об этом.

– Не то слово, – легко согласилась. На душе царило умиротворение, все сомнения были уничтожены. – Я сомневаюсь, что даже ходить смогу.

– Тебе не придется, – пообещал он. – Я не собираюсь еще долго выпускать тебя из постели.

Данил стал облизывать мою шею, а потом чертыхнулся, замерев:

– Прости, милая, совсем забыл, что мне надо идти.

– Куда? – напряглась я.

– Надо уладить одно дело с советом существ. Понимаешь, на каждое обращение человека в Потрошителя мы должны получить разрешение от совета. Но так как я знал, что ты моя истинная пара и ждать не мог, то посчитал это несущественным нюансом. Теперь отец в бешенстве еще и за мою беспечность. Сегодня я должен отправиться к совету с объяснениями, – тяжело вздохнул он.

Я нахмурилась, недовольно простонав. Мысль даже о кратковременной разлуке с Данилом теперь казалась сущим мучением.

– Как бы мне не хотелось оставлять тебя одну, но это необходимо сделать. На острове безопасно. А к утру я вернусь. Ты даже соскучиться не успеешь, – пообещал муж, нехотя вставая с кровати. – Хотя я надеюсь, что успеешь…

От предвкушения в его голосе мне осталось лишь хитро хмыкнуть.

Данил быстро оделся, на прощание притянув в объятья:

– Я буду первым, кто пожелает тебе доброго утра, – куснул он меня за ухо, послав по телу новый залп приятной дрожи.

– Ловлю на слове.

Крепко поцеловав, ушел.

Поначалу я думала, что заснуть без тепла его тела будет невозможно, но усталость оказался сильной, и довольно быстро сморила меня окончательно. С бабушкой во сне я вновь не встретилась. Смутное беспокойство начало преследование. Сон был без картинок. Тьма окутывала меня со всех сторон. Липкая, отвратная и удушающая.

Услышав отчаянный крик бабы Стаси:

– Берегись, Марта! Берегись!

Я проснулась, задыхаясь и обливаясь холодным потом.

Еще не рассвело. Но спать больше не хотелось.

Похоже, в отсутствие Данила меня стали мучить кошмары.

Поспешила в душ, чтобы смыть с себя неприятный след сна, а потом, одевшись, вышла на крыльцо. Прихватила с собой маленький карманный блокнот и ручку, чтобы порисовать в тишине на рассвете. Черно-белым, конечно, невозможно передать все краски, но вот полутона и глубину…

Решила, что встречу мужа у дома, выказав все нетерпение, на которое только была способна.

Серело.

Тишина давила на уши.