Жажда Крови

Подбежал Вейс и попытался рубануть Марию саблей. Поднырнув под удар, охотница со всей силы ударила солдата по затылку рукояткой меча. Солдат обмяк и повалился в грязь. Минутная победа над терзающей разум жаждой крови воодушевила девушку и окончательно вернула ей самообладание.

Опасаясь попасть по Вейсу, Джоул подался к колонне, быстро увеличив дистанцию.

— Я слышу твой шёпот, Великий Идон, — лихорадочно забормотал охотник. — Чистая, святая кровь, укажи мне! Идон, приди!

Лицо её противника исказила уродливая гримаса, сделавшая его похожим на одного из жителей лабиринта. В голосе звенело безумие. Мария догадалась, что церковник слишком часто использовал реликвии Великих и сверхъестественные силы начали разрушать его разум.

И тогда она поняла, как выйти живой из устроенной ей ловушки. Джоул оставался крайне опасным бойцом: девушка отдавала себе отчёт, что один из лучших бойцов Логариуса не уступает ей ни в ловкости, ни в силе, ни в умении. Убийственная аура колеса не даст подобраться и нанести удар. Джоул отлично знал, с каким оружием лучше противостоять охотнице с обоюдоострым клинком. Будь в руках её врага меч или молот, всё стало бы легче. Но стиль боя с колесом слишком непривычен. А права на ошибку у Марии не оставалось.

Но у Джоула нашлась слабость: он слишком полагался на тайные силы. А каждое их применение ослабляло охотника. Значит, надо заставить его использовать своё мнимое преимущество как можно чаще, заключила она.

Пятясь, Мария ещё больше разорвала дистанцию. Решив использовать предоставившуюся возможность, Джоул поднял над головой «Зов вовне».

— Вы взываете к нам с мёртвых звёзд, — сорванным голосом просипел охотник. — И мы зовём Вас! Зов вовне!

Тьму подземелья осветила невыносимо яркая вспышка. Сердце девушки сжалось от испуга: смерть подобралась близко, как никогда. Отчаянным усилием Мария прыгнула прямо на Джоула, повторяя манёвр кровоглота.

Перекувыркнувшись через голову, охотница убереглась от шквала обожжённых ошмётков. Встав на ноги, Мария вонзила церковнику в грудь оба лезвия, пробив сердце.

Кровь Джоула словно вскипела. Левый глаз лопнул, оставив пустую глазницу. На теле и руках открылись многочисленные зияющие раны. Охотницу обдало красной волной.

Оглушённая, Мария выпустила клинки и грохнулась на пол. Церковник зашатался и уронил колесо. Из его спины торчало окровавленное лезвие меча.

— Идон, присносущий и вездесущий бог живой крови, помоги мне, — голосом, уже мало напоминающим человеческий, взмолился Джоул. — Текучий дух, бесплотный Великий…

С каждым словом голос церковника слабел, превращаясь в тихое влажное чавканье.

Собравшись с силами, Мария подняла себя с пола. В глазах двоилось, голова раскалывалась, словно берёзовое полено под ударами неистового дровосека. Тошнота выворачивала наизнанку. Ноги подгибались. Вяло ткнув Джоула кулаком в лицо, другой рукой охотница дёрнула рукоять меча.

— Хозяин крови, бесформенный Идон, — прошамкал церковник, поднимая колесо дрожащей рукой.

Мария поразилась: после всех нанесённых ему ран Джоул до сих пор жив. Но давать неудачливому убийце второй шанс в её планы не входило.

Голова церковника слетела с плеч и плюхнулась в мерзостную лужу, полную испражнений слизней.

Не в силах контролировать себя, девушка припала ртом к окровавленному обрубку шеи. Напившись крови, она дико улыбнулась и вытерла губы о чистый клочок дорогого одеяния Джоула.

«Герман и его отряд!», — вдруг вспомнила она.

Охотница нетвёрдым шагом подошла к рычагу и потянула. Ворота раскрылись с гулким скрежетом. В темноте за ними не виднелось ни лампы, ни факела. Ни единой живой души.

Мария обессиленно привалилась к перепачканной слизью стене.

На полу тихо застонал Вейс.

Возвращение из мрака

Поняв, что стала отличной мишенью для нападения, Мария разозлилась и заставила себя открыть глаза. Не хватало ещё, чтобы после пережитого её скушал какой-нибудь слизняк!

Герман не попадал в западню. Сверхъестественное чутьё явно показывало девушке, что в туннеле впереди нет никого. Ни живых, ни мёртвых. Лишь пещерные грибы да вездесущая сырость.

Её заманили в ловушку, сговорившись с Ференцем или обманув его, сообразила охотница. Если даже заместитель Людвига против неё, то дела совсем плохи.

Отчаяние сжало волю ледяными когтями.

— Грубер, друг мой, зачем ты так сделал? — горестно прошептала девушка. — Зачем?

Ей хотелось проклясть себя. Почему капрал предал её? Они же были почти друзьями. Прошли рука об руку через мрак подземелий и ужас ночных охот, недоумевала Мария. Она спрашивала себя, почему в последнюю минуту лицо мужчины выражало жалость, и не находила ответа.

Мария удивилась, как легко смогла использовать сверхъестественное чутьё. Раньше подобное давалось ей с великим трудом. Похоже, сказалось прикосновение к крови Великого, подумала она, обмирая. Значит, теперь она ближе к пропасти ещё на шаг.

Надо допросить Вейса. И поскорее выбираться отсюда, решила охотница.