Жажда любви

Кристиан засмеялся. Ни красота Милены, ни ее принадлежность к женскому полу не повлияли на его поступки — в конце концов она была отнюдь не первой красивой девушкой в его жизни. Им двигало желание обратить на себя ее внимание: он терпеть не мог, когда его не замечали.

— Скорее всего, нет, — сказал он.

Катринка криво улыбнулась, зевнула и заерзала на сиденье.

— Может быть, мне повести машину? — спросил он.

— Уже недалеко.

— Ты ведь несколько дней за рулем и, наверное, очень устала.

— Спасибо, милый. Ты прав. — Катринка остановила машину у обочины, и они с Кристианом поменялись местами. — О, так гораздо лучше, — сказала она.

— Постарайся немного поспать. Я обещаю, что не заблужусь. — Кристиан шутил: ехать в Прагу нужно было по прямой.

— Я полностью доверяю тебе, — пробормотала Катринка и закрыла глаза.

Было около часа ночи, когда Кристиан остановил машину у подъезда «Интерконтиненталя». Он выключил мотор и посмотрел на мать. Она глубоко спала.

— Отнесите, пожалуйста, багаж, — велел Кристиан швейцару, открывая дверь и нежно беря Катринку за руку. — Мама, — позвал он. — Проснись! Мы приехали.

Катринка медленно открыла глаза, увидела лицо Кристиана и простонала:

— Я ужасно себя чувствую.

— Что случилось? — с тревогой спросил он.

— Я просто устала.

Сын помог ей выбраться из машины, и они вместе пошли в номер, задержавшись на минуту у администратора, который вручил им несколько конвертов, пачку факсов и телефонные послания, которые были получены во время их отсутствия. Одно письмо предназначалось Кристиану. Он бегло просмотрел его, скомкал и выбросил в урну для мусора по пути к лифту.

— От Пиа, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Катринки.

— Я хочу принять горячую ванну, — сказала Катринка, когда они вошли в свой номер.

— Сейчас я пущу горячую воду.

— Спасибо, милый. Не забудь, что заупокойная месса начинается в девять! — Ей вдруг пришло в голову, что именно Мирека она должна благодарить за время, которое провела со своим сыном.

Пожелав Кристиану спокойной ночи, она взяла всю корреспонденцию с собой и положила ее рядом с ванной. Потом разделась и с облегчением опустилась в успокоительно горячую воду. Так она пролежала несколько минут, после чего потянулась за почтой: несколько сообщений от Робин, поздравления Карлоса с приобретением нового отеля в Праге, телефонные звонки Марго, Зузки и Марка, который, по-видимому, пытался дозвониться ей целый день. Ничего срочного.

В одном из почтовых конвертов оказались фотографии, не сопровожденные ни пояснительным письмо, ни запиской, ничем, что могло бы указать на отправителя. Первая фотография изображала дом Марка в Лондоне. На второй был крупный план входной двери. Смутно на заднем плане за стеклом Катринка могла рассмотреть два силуэта. На третьей фотографии дверь была немного приоткрыта и какой-то мужчина — нет, не какой-то, это был Марк, — выходил из нее. Снова за ним была видна чья-то темная фигура. На четвертой фотографии было видно, что этот силуэт принадлежал женщине, которая шла по пятам Марка и протягивала руку к его руке. На пятой фотографии Марк стоял на ступенях у входа, а женщина крепко держала его за руку. На шестой они целовались, а на седьмой и восьмой женщина обнимала Марка за шею, а его руки покоились на ее бедрах. Девятая изображала Марка, садящегося в ожидающий его лимузин. На десятой женщина была одна, она плакала. Это была Моника Бранд.

«Нет, нет, — подумала Катринка. — Это невозможно. Это неправда. Нужно поговорить с Марком. Прямо сейчас». Уронив фотографии на пол, она встала, потянулась за махровым халатом и накинула его на себя. Мраморный пол скользил под ее торопливыми шагами. Она поскользнулась и почувствовала, что падает.

— Кристиан! — крикнула она и упала, ударившись головой об пол.

Возглас Катринки смешался с другими звуками во сне Кристиана: пением Милены, плачем Пиа, бранью Луизы Хеллер. Юноша не сразу сбросил с себя оковы сна, отделив реальность от кошмара. Под дверью, ведущей в ванную, виднелась полоска света.

— Мама? — позвал он.

Тишина встревожила его, и он осторожно открыл дверь.

На мраморном полу в ворохе бумаг лежала Катринка. Из-под ее махрового халата сочилась кровь.

— Господи, помилуй, — пробормотал он, бросаясь к распростертому телу матери, и опустился на колени.

— Катринка, — вскрикнул он. — Мама! — позвал он более настойчиво.

Она дышала, но, по всей видимости, была без сознания.

Кристиан кинулся к телефону:

— С миссис ван Холлен несчастный случай, — закричал он диспетчеру. — Вызовите скорую помощь! Немедленно, поняли? Скорую помощь!

— Да, да, — повторила диспетчер. — Скорую помощь, немедленно.