Жажда любви

— Я надеюсь, вы не были больны, отец? Вы выглядите плохо.

Старик стоял за его спиной, лицо его подергивалось, и глаза наполнились слезами: он с трудом подавлял рыдания. Но он был слишком горд, чтобы допустить Жюльена видеть это, он должен был скрывать от него свое волнение. Ему удалось, с величайшим усилием, снова заговорить:

— Благодарю тебя, я чувствую себя совсем хорошо... Могу я спросить, знает ли Колен, что ты взял это назначение?

— Никто, кроме вас, — ответил Жюльен, но, вспомнив кое-что, покраснел и, снова подойдя к отцу, прибавил, вертя в руках незажженную сигару. — Во всяком случае, есть другая особа, которой известны все мои планы. Я должен сказать вам еще кое-что...

Отец бросил на него странный взгляд, в котором было что-то дикое и в то же время умоляющее.

— Кое-что другое? — Он выговорил эти слова с трудом, но Жюльен не обратил на это внимания.

— Это нечто более веселое, — сказал он. — Я... графиня Дезанж обещала быть моей женой.

Он опустил глаза. Странным образом ему было трудно выразить теперь свои чувства. Немного подождав ответа, он взглянул на отца, и в глазах его светилась гордость.

Старик Гиз подошел к нему, потом вернулся и проговорил:

— Снова поздравляю тебя.

— Благодарю.

Наступило неловкое молчание. Жюльен задумался. Он смутно чувствовал некоторое раздражение против отца за то, что тот так равнодушно отнесся к его великим новостям. Это вышло как-то по-ребячески с его стороны и, вероятно, было результатом его склонности все принимать с некоторой суровостью. Но все же было обидно, что к известию о браке он отнесся с такой холодностью, как будто это было только извещение об обеде.

Он посмотрел на отца с печальной улыбкой.

— Ведь должна же быть между нами какая-нибудь привязанность? Сегодня у нас должен быть праздник.

И он весело обратился к отцу:

— Не пообедаем ли мы вместе где-нибудь? Сделайте мне честь и позвольте мне угостить вас, чтобы отпраздновать сегодняшний день.

Отец держал газету так, что закрывал ею лицо. Он не опустил ее.

— Нет, Жюльен, благодарю...

Жюльен обрадовался, когда в эту минуту в комнату вошел Рамон и, увидав своего «милого господина» сидящим в кресле, радостно воскликнул:

— О, это вы, мистер Жюльен? И я этого не знал?..

— Великие новости, Рамон! Они посылают меня в Африку через неделю, — сказал Жюльен.

— Зачем же, мистер Жюльен? — Старое лицо Рамона выразило испуг.

— Ну, чтобы прогуливаться с каннибалами и со львами. И те и другие разгуливают там по улицам под ручку.

Рамон понимал шутки, и его сморщенное лицо расплылось в улыбке. Он похлопал себя в бок и вдруг в самый разгар веселья заявил торжественным тоном:

— Вам нужно иметь новое нижнее белье, мистер Жюльен!

— Вы все купите мне, всякую малость. Но я не хочу вышитых рубашек, Рамон!

— Но они из лучшего материала! — с огорчением возразил Рамон.

Жюльен подошел к нему и обнял его за плечи.

— Но я не открыл вам величайшую тайну, Рамон! Самая прелестная леди в мире выходит за меня замуж.

— Не может быть! — вскричал Рамон.

— В будущем году, — наверное. Ах вы, эдакий мрачный пророк!

— Вовсе нет. Только все это показалось мне слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Он приложил худой палец к носу и проговорил, подмигивая:

— Подождите, мистер Жюльен... до обеда.

Он вышел, продолжая усмехаться.

Жюльен взглянул на своего отца, который сидел неподвижно, скрывая лицо газетой. Скорчив чисто детскую гримасу, он пошел в свою спальню.

Как только он ушел, старик Гиз опустил газету. Слезы высохли у него, и глаза теперь злобно сверкали.

Итак, это был конец!

Жюльен женится на этой женщине. Она теперь богата. Она победила. Старик Гиз по себе судил о ней. Она должна его ненавидеть так же, как он ее ненавидел, и теперь еще больше, потому что она выиграла битву между ними. Воспоминания о грубых словах, которые он говорил ей, мучили и волновали его. Она еще не говорила об этом Жюльену, но, конечно, расскажет ему, разумеется, расскажет...

Жюльен теперь потерян для него... навсегда. Эта женщина завладела им. А он, Доминик Гиз, лишился всего.

Ах, если б он мог предвидеть, если б он знал, что этот несчастный Дезанж был так близок к смерти!..

Он умер в тот же день, когда Доминик Гиз сделал свой роковой визит его жене.

О да, она заставит его заплатить... он расплачивается за это уже теперь! Ведь будущее Жюльена было и его будущим до этой минуты. Его будущий брак, — ведь он носит его имя, — не может быть безразличен для него. Ничто теперь не может остановить этот брак, и в один прекрасный день она все расскажет Жюльену.

Женщины всегда болтают и обманывают мужчин.

Его собственная любовь к Жюльену, дикая и эгоистичная, разрывала ему сердце. Он невыразимо страдал, представляя себе свое одинокое будущее. Никогда бы он не питал такой ненависти к Саре, если б не то оружие, которое он сам дал ей против себя. Он не мог допустить в ней великодушия. Она выиграла и, конечно, извлечет все, что можно из своей победы.

Всегда, с той минуты, как она появилась, она была для него угрозой в его жизни, и теперь это частью осуществилось.