Жажда магии (СИ)

Катаклизм, что прошел так недавно, оставил глубокие следы на всем Азероте. Поваленные, вывороченные с корнем деревья, мертвые животные, а также те несчастные, кому не повезло оказаться слишком близко от уже ослабевшей волны. Были на Калимдоре места и более мрачные в этот час, но для эльфа, замершего посреди поляны, даже этих примет хватало, чтобы осознать масштаб трагедии. Калдорай сидел на коленях и бессмысленно смотрел в даль, безучастный, сломленный. Перед его взором проносилась картина ближайшей к этим краям деревни, бывшей некогда домом для него, а теперь разбитой в щепки, с немногими оставшимися в живых жителями. Он сам попросил прилететь к этому месту и увиденная картина потрясла друида до глубины души. Ведь именно он был повинен в случившемся…

«Нет, это был не я! Моей вины в этом не было!» — именно это хотелось крикнуть, но память раз за разом показывала друиду доказательства преступления. Ведь никто иной, как он принес тот артефакт и пытался применить его к Источнику. И пусть активировал жезл кто-то другой, кто-то использовавший волну магии, если бы орудие не оказалось рядом с озером — ничего бы не произошло.

«А Иллидан знал! Он знал об опасности, но не предупредил, а потому несет не меньшую вину за случившееся!» — сознание пронзила ярость на миг заслонившая отчаянье, но лишь на миг. Как возможно было жить после того, как пусть косвенно, но оказался причастен к гибели сотен тысяч собратьев, миллионов живых существ, как вообще возможно существовать будучи виновным в нанесении таких страшных ран природе, которую клялся оберегать?

Раз за разом в голове проносились эти вопросы, но ответы на них найти не удавалось. Уже несколько часов он просидел на этой поляне, но вместо успокоения все глубже погружался в пучину отчаянья.

— Ты решил сдаться, Малфурион? — прозвучал глубокий, спокойный даже после всех постигших испытаний голос.

— Но как я могу бороться, учитель? Имею ли право жить, после гибели по моей вине стольких? Не лучше ли умереть здесь и сейчас? — голос друида дрожал, наверное, никто и никогда не видел его в таком состоянии.

— Ты решил сдаться? Сбежать от навалившихся невзгод? — голос наставника потяжелел, всякое сочувствие из него исчезло. — Став причиной произошедших несчастий, решил уйти от ответственности? Такому я учил тебя?

Малфурион ничего не ответил, лишь упер взгляд в землю.

— Ты считаешь, что виновен в катастрофе, хотя на самом деле тяжесть ошибки лежит на всех нас, на всех, кто был причастен к атаке на Источник и не смог предотвратить трагедию. И сейчас все мы должны приложить усилия к тому, чтобы восстановить Азерот, природу, что оказалась повреждена нашими действиями и вторжением Легиона. Создать страну, которая возьмет на себя эту миссию! Мне нужна и твоя помощь, Малфурион.

— Учитель, Вы полагаете, что я смогу искупить совершенное? — в глазах друида была надежда.

— Сможешь, если забудешь о своих желаниях и отдашь всего себя делу. И прежде всего ты должен рассказать всем, о том, что именно высокородные уничтожили Источник.

— Но, учитель, ведь в этом был замешан кто-то другой!

— Я это знаю, а еще знаю, что если калдораям станет известна истинная причина катастрофы, от наших идей отвернутся. Ты готов ради желания говорить правду уничтожить мечту о лучшем государстве для эльфов?

— Но можно ведь…

— Нельзя, Малфурион. Эльфы не должны усомниться в друидах. И ты первый, кто должен показать пример верного служения своему народу. Ты должен стать тем знаменем, что направит калдораев в новую жизнь. А потому не смей проявлять слабость, будь опорой своего народа! — выждав несколько минут для того, чтобы ученик уяснил сказанное, Кенариус закончил твердым голосом, чеканя слова, — Я надеюсь, что больше никогда не увижу тебя в таком состоянии. И жду доказательств того, что ты достоин звания моего ученика.

Более не сказав ни слова, полубог, жестом указал Малфуриону направление к лагерю и безмятежно проводил взглядом удаляющегося ученика.

Дождавшись, когда Малфурион скроется из виду, Кенариус повернулся в сторону недавно образовавшегося моря и двинулся неспешным шагом, сохраняя величественный, спокойный вид. По крайней мере так бы сказали посторонние, незнакомые с Кенариусом. Знавшие его лучше могли бы заметить более резкие, чем обычно движения, скорый шаг, хвост, несколько раз хлестнувший по крупу… Мелкие детали, многое говорившие о душевном равновесии Кенариуса. Оставалось удивляться тому, что Малфурион не обратил на них внимание, но друид был в таком состоянии, что и Архимонда мог бы не заметить.