Жажда расплаты

Валентина издала странный звук, как будто ее дыхание прервалось спазмом. Рядом с ней раздались взволнованные восклицания. Мужской голос попросил: «Валя, выпей воды. Позвоним, когда успокоишься». Это, наверное, Игорь, ее муж.

Антон немного подождал, хотел уже повесить трубку, но Валя вдруг закричала, как ужаленная:

— Антон! Ты здесь? Не вздумай класть трубку. Ты даже не представляешь…

И опять обрыв связного текста, только стоны и, кажется, рыдания. Больше всех напастей Антон боялся женских рыданий. Он постарался произнести очень убедительно:

— Валя, я, конечно, здесь и не собираюсь исчезать. Но в телефонном разговоре необходимо произносить именно слова, в противном случае это не разговор. Вижу, ты по какой-то причине не в состоянии говорить. Вероятно, что-то случилось. Может, дашь трубку Игорю? Иначе какой смысл…

В трубке пауза. Затем раздается немного окрепший и собранный голос Вали:

— Нет, Игорь не сможет. Никто, кроме меня, сейчас не сможет. Я, конечно, все расскажу и не только тебе, но и всем, кто обязан ловить преступников и защищать мирных людей и несчастных животных. Я расскажу! — Валя кричала уже угрожающе: — Но сначала ты мне скажи. Где эта мразь?! Ты знаешь, где она?

— Так, — произнес Антон. — Мы вышли на связный текст. Вынужден уточнить, о какой мрази идет речь? Конечно, догадываюсь, но… Валя, еще боюсь предположить, что ты говоришь о Галине.

— А о ком еще, — устало проговорила Валя. — Ее рабочий телефон не отвечает, мобильный выключен. Ты не знаешь, не догадываешься, где она может быть?

— Я не пытался узнавать и догадываться. Удивился лишь тому, что она мне сегодня не позвонила, что задерживается, как бывало не раз за последнюю неделю. Это всегда было связано с кошачьими проблемами, и я ее не торопил. Корм там, ветеринар.

— Кошачьи проблемы?.. — Валя зарыдала так отчаянно, горько, безнадежно, что у Антона тоскливо заныло сердце.

— Подожди, Валя, милая… Только скажи: твоя Нора жива?

— Антон, — ответил ему мужской голос. — Это Игорь. Нора жива… пока. Недавно привезли ее после тяжелых операций. Переломы ребер и бедренных костей. Лежит, отходит от наркоза. Вале сейчас в третий раз за утро вызывают «скорую». Она отказывается ехать в больницу и оставлять Нору. Постараюсь коротко, основное. Ночью нам сумела дозвониться соседка. Сообщила, что в нашей квартире горит свет и открыты все окна настежь. И что наша кошка сначала кричала с подоконника, потом упала с шестого этажа. Не разбилась, потому что это сиамка: она за все цеплялась, скользила по стене… В общем, спасибо людям: собрали, вызвали ветпомощь… Мы тут же помчались в аэропорт. Телефон этой твари, конечно, не отвечал. Сразу в ветеринарку, забрали то, что осталось от нашей прекрасной кошечки… Антон, я мужчина, но я не мог смотреть Норе в измученные, потрясенные глаза. Это же как ребенка оставить на садиста.

— Это какой-то кошмар, — сказал Антон. — Но, Игорь, ты не допускаешь, что с Галиной что-то случилось? Ночь, Нора одна, открыты все окна, на улице холод… Вдруг бандиты какие-то…

— Не было бандитов. Соседка по этажу видела на мониторе своей камеры, как перед падением Норы из квартиры вышла Галина с набитыми сумками. Другие соседи видели, как она садилась в такси. Было начало первого ночи. Все это легко проверяется. Больше не могу говорить. Только для справки: вещи мы еще не проверяли. Но приличная сумма денег исчезла из закрытого ящика стола, а из тумбочки Вали пропала шкатулка с драгоценностями. Они хорошие и дорогие. Это отделение тумбочки тоже было заперто. Ключи были с нами. Так что, сам понимаешь, без обыска в вашем офисе обойтись не получится после нашего заявления. И преступников объявляют в розыск.

— Вы уже куда-то заявили о случившемся?

— Мы просто еще не могли найти для этого время и силы. Я же вроде объяснил: Нора умирала, Валя близка к этому. Но, разумеется, что-то нужно делать. Это идея Вали — предупредить тебя. Она понимает, что у тебя, да и у всего коллектива могут возникнуть неприятности. В таких случаях допрашивают всех, обыскивают все. И, полагаю, ты сам не знаешь, что они смогут откопать и к чему привязать. Этим занимаются не самые деликатные люди, мягко говоря.

— Ты что-то предлагаешь? — уточнил Антон.

— Не так чтобы… Просто мое мнение. Найди ее сам, до нашего заявления и вытекающих из него следственных действий. Если узнать, где она, заставить сказать, где украденное, — можно не мучиться со всеми этими показаниями, допросами, логикой и манерами копов. Они, конечно, найдут что-то когда-то и где-то, но совершенно не факт, что все похищенное вернется к нам. Знаю, о чем говорю.

— То есть если мы ее найдем и заставим все вернуть, вы не станете требовать преследования Галины по закону: с задержанием, заключением, судом и сроком? Имею в виду — требовать принципиально, чтобы публично покарать зло?