Жажда. Роман о мести, деньгах и любви

– Что же случилось несколько дней назад? Я помню наш уговор: никаких дел на территории Штатов. У меня безупречная репутация, мистер.

Мемзер не вступал в разговор, он уважал старшего по званию. Сенатор же вытащил из бокового кармана своего пальто сложенный вчетверо лист бумаги, развернул его и бросил Нам Каму:

– Вот. Это копия ордера Интерпола, переданная в ФБР. Поэтому они тебя и прослушивают, ордер – достаточное основание. Я думаю, тебе скоро конец, Нам. Получишь пожизненное. Интерпол не стал бы выдавать ордер, не будь там уверены в том, что смогут засадить тебя навсегда.

Нам осклабился и стал похож на улыбающуюся гусеницу. Он не боялся, ему наплевать было на Интерпол, ему так спокойно было здесь, в Нью-Йорке. Он был богат, он создал Катран, он распоряжался людскими судьбами, жизнями... Сесть в тюрьму? Это не входит в его планы. Нет-нет, ни за что. Но бумага лежала перед ним, и невозможно было отрицать ее существование, да и в подлинности оригинала, с которого была сделана эта копия, не было сомнений. Шутить с международной полицией, недооценивать ее?

– Ну, во-первых, меня для начала надо арестовать, – сказал Нам. – Я, разумеется, публичная фигура; скрываться, удариться в бега – это не для меня, но Федеральное бюро, а это я знаю совершенно точно, Федеральное бюро не станет делать ничего, пока я на американской территории. Им хоть в чем-то нужна зацепка, что-нибудь элементарное, даже превышение скорости подойдет. Хотя, конечно, – он вздохнул, – земля под ногами сейчас больше похожа на трясину.

– Хуже всего в этом деле то, что оно не только твое, – вступил наконец в разговор Мемзер. – Оно наше, общее дело, Нам. Попади ты на скамью подсудимых, процесс обязательно сделают открытым и я не дам за нашу с господином сенатором репутацию и рваного контрацептива, а наша репутация для нас равнозначна жизни. Тебе даже не нужно будет болтать. Найдутся два-три журналиста, их газеты оплатят все расходы, лишь бы первыми напечатать сенсационную передовицу, что-то вроде «Что общего у сенатора, банкира и босса вьетнамской мафии?». В свое время мы спасли тебя от Вьетконга, хотя могли просто убрать. Ты должен помнить, что без нас тебя бы просто не было.

– Я ценю ваше благородство, – Нам Кам отвесил издевательский поклон, – но, надеюсь, вы понимаете, что, убив меня, вы и сами проживете недолго.

– Давайте-ка не будем вести себя, как склочные бабы, – сенатор поднял указательный палец, словно выступая с трибуны. – Ордер можно аннулировать. Разумеется, не сразу, понадобится какое-то время. Наму нужно спокойное место, где можно будет переждать. Ну, скажем, страна, которая не выдает международных преступников.

Нам усмехнулся:

– Ссылка в банановое королевство? Думаете, для вьетнамца такой вариант в самый раз? В банановом государстве нет границ, нет законов, меня там достанут в два счета. А потом, как я смогу контролировать бизнес, сидя на пальме, как гребаный, мать его, лемур?

– А при чем тут пальмы? – возразил Мемзер. – Почему, скажем, не государство, в котором в ближайшее время начнут происходить весьма интересные вещи? Я говорю о своей бывшей родине. Союз сейчас активно принимает вьетнамцев, они работают на заводах и фабриках по всей стране. Уверяю, что многие из них осядут в СССР, начнут бизнес. Там сейчас большие перспективы. Что если ты, Нам, переедешь на какое-то время в Москву? Это не ссылка, это новые возможности. Мы будем встречаться, мне придется теперь там часто бывать, так что для тебя в этом смысле связь с окружающим миром потеряна не будет. Все выглядит, как простой переезд. Ну?! Босс Катрана переезжает из Нью-Йорка в Москву. И все.

– Соглашайся, Нам, – поддакнул сенатор. – Выбирая между пожизненной решеткой, нелегальным положением и совдепами, я бы выбрал совдепы. Без вариантов, не так ли?