Жажда скорости

Вернувшись на вечеринку, я вижу, что Каррик общается с привлекательной блондинкой. На его лице – широкая соблазнительная улыбка. Он выглядит очень заинтересованным этим разговором.

Меня поражает вспышка ревности. Мощная вспышка.

Раздосадованная своими чувствами, я решаю оставить Каррика общаться, а сама бреду к бару. Я хочу заказать пиво, но все женщины пьют вино, шампанское или причудливо выглядящие коктейли. Не хочется выделяться из толпы, стоя с бутылкой «Бада» в руке, словно белая ворона, потому на вопрос бармена о том, что буду пить, я заказываю шампанское. Вероятно, лучше продолжать в том же духе.

– Если ты хотела выпить, то должна была подойти ко мне и сказать. Я бы взял тебе чего-нибудь.

Я подпрыгиваю на месте, услышав голос Каррика, и скольжу по нему взглядом.

– Ты выглядел занятым. Не хотела вмешиваться. – Черт, прозвучало так, будто я его ревную. Я этого не хотела. Или хотела?

Его губы кривятся в ухмылке.

– Я не был занят. И ты всегда можешь вмешаться. Ты же знаешь.

Бармен ставит заказанный мною напиток на барную стойку. Каррик протягивает ему свою кредитку, прежде чем я успеваю хотя бы попытаться заплатить за себя.

– «Джемесон» со льдом, пожалуйста. – Я хмурюсь, и в ответ на это получаю отповедь: – Андресса, когда я куда-то веду женщину, то не ожидаю, что она будет платить за свою выпивку.

– Так ты бы поступал на свидании. Это – не свидание, – напоминаю я ему.

Бармен ставит виски перед Карриком. Мой спутник поднимает бокал, поднося его к губам.

– Может, и нет, но выпивка все равно за мой счет. Конец обсуждению.

– Неандерталец.

Он хрюкает от смеха. Я упомянула, что в этот момент он пьет виски?

– Черт, оно пошло в нос! – Он морщится, прикрывая лицо рукой.

Это зрелище навсегда запечатлеется в моей памяти: Каррик, весь такой неотразимый в своем дорогущем смокинге, с капающим из носа на подбородок виски. Смеясь, я беру с бара салфетку и протягиваю ему.

– Спасибо. – Он вытирается, затем качает головой, пытаясь осознать ситуацию. – Дерьмо, странные ощущения. – На его лице возникает мальчишеская ухмылка, он смотрит на меня и толкает локтем так, что на миг у меня перехватывает дыхание. – Итак, на чем мы остановились?

– Я назвала тебя неандертальцем, и ты носом всосал виски.

– Благодарю за исчерпывающий отчет. – Его ясные голубые глаза сверкают, отражая свет над барной стойкой. – Меня по-разному раньше называли, но пещерным человеком – ни разу.

Ставлю бокал на гранитную поверхность, устремляю взгляд на него, приподнимая брови. Подбородок упираю на подставленную руку и не отрываю от него глаз.

– Как тебя обычно называли?

– Ты имеешь в виду до секса или после?

Мое лицо немедленно становится пунцовым. Я не скромница, работаю с грубыми и сексуально озабоченными мужчинами дни напролет, но Каррик говорит о сексе настолько открыто, насколько может только он, и прежде я с таким не сталкивалась. Когда он говорит на эту тему, каждое слово кажется намеком. А может быть, я слышу намек, когда он говорит о сексе, потому что хочу, чтобы он сделал это со мной.

– Ты покраснела. – Кончиками пальцев он касается моей щеки. – Я смутил тебя?

– Нет. – Отклонив голову назад, я беру бокал и делаю глоток шампанского. Затем выпрямляюсь, боком прислонившись к барной стойке. – Как тебя называют до секса?

– Бог секса. Бабник. «Трахни меня, детка, поработай своим огромным членом, покажи, что истории о тебе правдивы».

Ладненько, вот теперь я определенно покраснела и даже не скрываю этого.

– Я поняла, – выдавливаю я, поднимая руку, чтобы прервать его, чем вызываю смешки с его стороны. – А как тебя называют после секса?

Он отводит взгляд, смотрит на массу людей перед нами. Выражение его лица меняется… Я не могу понять, что оно значит.

– Ублюдок. Козел. «Эгоистичный высокомерный мудак, который однажды станет никому не нужным гонщиком, до которого никому не будет дела и которого никто никогда не вспомнит».

Я чувствую, как воздух меняется, температура в комнате падает на несколько сотен градусов, и мне становится ясно, что он искренне верит в то, что только что сказал.

Этот красивый и талантливый мужчина думает, что закончит жизнь в одиночестве.

Я уставилась на него, ошеломленная. Как вообще подобное пришло ему в голову?

В это мгновение Каррик неотрывно смотрит на свой напиток, словно ему кажется, что там кроются ответы, которые он ищет, и он выглядит таким чертовски одиноким, что хочется его обнять.

Но я не могу.

Так что пытаюсь подбодрить его единственным доступным мне способом – юмором.

Ставлю бокал на поверхность стойки.

– Ну, это чушь собачья. Я всегда буду помнить тебя.

Он отрывает взгляд от виски и поднимает на меня.

– Да ну?