Жажда смерти

Добродушная, пухленькая Анжелика была третьей по счету женщиной Виктора: после официальной жены, тоже жившей за границей, и еще одной любовницы, с которой Виктор встречался много лет. У всех троих были дети от Виктора, и всех своих детей Виктор благородно усыновил. Он жил с тремя женщинами одновременно, причем не считал нужным это от них скрывать. Несколько раз он даже делал попытки поселить их вместе, чему они отчаянно сопротивлялись.

Так что если сравнивать Ольгу и Анжелику, то Ольга получалась второй женой третьего партнера, а Анжелика — третьей женой второго. И поди тут разберись с такой субординацией.

Капризная, обидчивая Олеся была подругой лидера, самого Храповицкого, и в его присутствии держалась с остальными женщинами высокомерно. Но они знали, что кроме нее у Храповицкого были еще три постоянные любовницы. Плюс жена. Причем, в отличие от своих партнеров, Храповицкий запрещал своим любовницам заводить детей, довольствуясь двумя, рожденными в законном браке.

Таким образом, самое шаткое положение выходило все-таки у Олеси. С чем она никак не хотела смириться, изо всех сил пытаясь доказать подругам обратное.

2

К встрече дамы принарядились, нацепили кое-какие драгоценности и сделали макияж. Анжелика еще заскочила к своему мастеру и уложила волосы, но все равно приехала первой, опоздав лишь на полчаса. Олеся появилась спустя час после назначенного времени.

Из всех троих Ольга была, пожалуй, самая непривлекательная: с короткими волосами, выкрашенными в соломенный цвет, черными пронзительными глазками, вытянутым лицом и крупными передними зубами, придающими ей сходство с лошадью. Одета она была в узкие джинсы тигровой раскраски и такую же майку с длинными рукавами. И то и другое — от Кавалли, который только-только входил в моду в Европе и о котором в России еще не слышали.

Ольга представляла собой полную противоположность, темноволосой пышной Анжелике, никогда не носившей брюк и в одежде предпочитавшей Мюглера, чьи модели подчеркивали ее женственную полноту. Все движения Ольги были резкими и порывистыми, тогда как Анжелика двигалась медленно и плавно, и даже ее длинные черные ресницы распахивались неспешно, открывая ясные, круглые глаза.

Олеся, сероглазая и высокая, хотя и несколько оплывшая, все еще сохраняла следы своей прежней кукольной красоты, которая когда-то заставляла оглядываться на нее на улице. Храповицкий не поощрял, когда его женщины выглядели слишком откровенно, и Олеся послушно одевалась в брючные костюмы «Эскада», что называется businesslike.

Олеся прошла на кухню, где женщины пили чай, и, едва поздоровавшись, всплеснула руками:

— Ой, что вы делаете? — в ужасе воскликнула она. — Вы торт едите? В нем же одни калории!

— Да я хоть с утра до вечера могу сладким объедаться, — отозвалась Ольга. — С меня все как с гуся вода. Как после родов в норму пришла, так ни грамма ни прибавила. Генетика такая.

Это было не вполне правдой. Ольга большую часть времени сидела на жесточайшей диете и по два часа ежедневно проводила в тренажерном зале.

— А меня Витя толстеть заставляет, — взмахнув ресницами, потупилась Анжелика. — Он худеньких не любит.

Она вздохнула и отрезала себе еще кусок торта.

— Счастливые вы, — вынуждена была признать Олеся. — А меня пилят с утра до вечера, чтобы я худела.

Она встряхнула головой, отбрасывая назад длинные светлые волосы, повесила на вешалку кожаное пальто и тут заметила шиншилловую шубу.

— Твоя, что ли? — повернулась она к Анжелике. — Новая? Я, кажется, такой у тебя не видела.

— Да я просто не надевала, — объяснила Анжелика. — Мы с Витькой еще весной из Милана привезли.

— Красивая, — одобрила Олеся. Но, похвалив, все-таки не удержалась: — А не жарко тебе в шубе? Октябрь ведь еще не закончился.

— Да у меня их полно, — простодушно ответила Анжелика. — Когда же носить-то?

— На Западе меха круглый год носят, — авторитетно вставила Ольга. Она коротко затянулась ментоловой сигаретой и выдохнула дым. — Летом едут на вечеринку, шубу набрасывают. Прямо поверх платья.

— Ага, — подтвердила Анжелика. — Мы когда с Витькой в Милане были? В конце мая? Короче, жара уже стояла. Мы в «Ла Скала» пришли, а там полно теток в меховых накидках. Важные такие сидят. И, кстати, все в кольцах.

Она невольно посмотрела на свои пухлые ручки, унизанные кольцами. Остальные сделали то же самое. Все остались довольны увиденным.

— Что это вас в оперу занесло? — Ольга подняла тонко выщипанные брови.

— А чего еще в Милане делать? — беспечно отозвалась Анжелика, глядя на нее своими ясными глазами. — Только по магазинам ходить. Собор мы прямо в первый день посмотрели. А тут все-таки «Ла Скала». Витька говорит, надо хоть для смеху туда сходить. Билеты еле-еле достали. Консьерж в отеле помог. У него там какой-то друг работал, кажется. Короче, по тысяче долларов отдали. А самое смешное потом было. Пришли в эту оперу, а там Вагнер. «Нибелунги». Представляете, девчонки, одни речитативы, ни одной арии. Ну, Витька взял да и заснул. Мне аж неудобно за него было. А дирижировал там...