Жажда. Тёмная вода

08 июня.

«Несколько дней молчат Евстафьевы за стеной. Сегодня появился неприятный запах. Юльку тошнит. Взломал дверь, нашел тела. В квартире полно пустых бутылок. Раньше воду им приносил сын. Наверное, он погиб, поэтому старики остались одни. Виктор Иванович прошел афган, гордому офицеру не хватило духа попросить соседей о помощи. Чувствую облегчение, мне не пришлось отказывать ему, глядя в глаза. У нас с Юлькой запасов всего на два дня осталось. Завтра иду к колонке пораньше, может повезет. Евстафьевых похоронил во дворе дома у детской площадки. Это восьмая могила там за неделю».

09 июня.

«Стал свидетелем драки двух мужчин, один пытался пролезть к колонке без очереди. Вмешалась полиция. Второй обронил полную бутылку с водой, ее тут же стащили. Теперь понимаю, что одному ходить к колонке опасно, по дороге назад могут избить или даже убить. Договорился с родным братом Серегой, теперь будем страховать друг друга».

11 июня.

«Юлька просилась пойти со мной утром за водой. Не разрешил. Слишком опасно. Ей скучно одной дома. Услышал в очереди, что на Таганке дают бесплатные спектакли с целью подбодрить людей в трудное время. Сходили вечером. Очень понравилось, хотя на актеров было жалко смотреть».

12 июня.

«Уже месяц нет новостей из внешнего мира. Где власти? Что происходит? Больше темной воды людей пугает только неизвестность. Слухи лучше не слушать, в толпе говорят такое, что голова кругом».

15 июня.

«Колонка на Марьинской иссохла. Теперь хожу за восемь километров к другой. Сегодня простоял девять часов в очереди. К концу дня сняли полицейский кордон. Судя по всему, последние дни парни дежурили по своей инициативе. Их можно понять, у них тоже семьи. У колонки началась давка, люди словно озверели. Лезли вперед, дрались, кто — то открыл стрельбу, были убитые, но и это никого не остановило. В итоге остался без воды».

19 июня.

«Трупы лежат на жаре прямо на улице, их никто не убирает. Удивительно как быстро к этому привыкаешь. За два месяца жизнь кардинально изменилась, мы словно провалились в прошлое на тысячу лет. Теперь, кажется, той, другой жизни, и не было никогда. В городе больше нет ни полиции, ни скорой помощи, ни пожарных. Отключено электричество. Если доживем до зимы, замерзнем насмерть. Создается впечатление, что осталось не больше пяти процентов населения. Те, кто успел — уехали. Говорят, на выезде заторы из брошенных машин, разгребать их некому. Сегодня услышал в очереди слух, что в городе заметили каких — то странных крыс — переростков, которые поедают мертвых. Похоже на обычную страшилку».

21 июня.

«В версию, что воду отравил некий паразит из космоса, никто не верит. Поговаривают, что была утечка смертельного вируса из американской секретной лаборатории. Или китайской. Или французской. Что это за вирус, который способен испаряться вместе с водой? Теперь становится понятно, как он так быстро распространился по всему свету. Круговорот воды в природе. Заражены все океаны, озера и реки мира. Чистая вода осталась только под землей. Надолго ли?»

23 июня (запись сделана 10 июля).

«Утром у Юльки поднялась температура, начался сильный кашель. В ближайшей аптеке не нашел жаропонижающих — все растащили. Полдня искал по районам, нашел на Бауманке.

<перечеркнут абзац>

По рации со мной связался Серега, (он раньше работал авиадиспетчером), и сообщил, что из Краснодара в Шереметьево вечером прилетит грузовой борт. Самолёт загрузится каким — то важным оборудованием и полетит назад. Серега по своим каналам договорился, что его с семьей возьмут на борт, он предложил мне и Юльке лететь с ними. «На Кавказе осталось множество ледников с чистой водой. Добраться туда можно только по воздуху», — сказал он.

<написано неразборчиво, залито водой>.

Семья Сереги проживала на Профсоюзной, я был недалеко от них на тот момент, а он, в свою очередь, находился на юге, ездил навестить друга. Мы договорились, что я заберу его жену Лену и сына Витьку, а он заберет Юльку. Встречу назначили через час у Белорусского вокзала, откуда все вместе отправимся в Шереметьево…».