Жажда. Трилогия

При этих словах рыбак смахнул тарелку со стола на пол. Его гнев был безграничен. Но он так и не мог перевести дыхание. Казалось, что баранина застряла у него в горле и стояла комом.

— Ты меня отравила! — закричал он. — Моя собственная жена меня отравила!

— Нет! Я только хотела, чтобы ты поел что–нибудь другое. — Она встала и хлопнула его по спине, но это не помогло. — Почему ты так давишься?

Рыбак упал на пол и начал синеть.

— Разве ты не знаешь? — прохрипел он. — Разве ты не знаешь, кто я?

— Ты — мой муж, — закричала жена, падая на колени рядом с ним.

Я, — прошептал он, — я то, что я есть.

Это были его последние слова. Рыбак умер, и его тело при этом стало меняться. Его ноги превратились в большой плавник. Его кожа покрылась серебристой чешуей. Его лицо утратило свои черты, глаза стали пустыми и холодными. Потому что, видишь ли, он не был человеком. Он был рыбой и всегда был рыбой. Будучи большой рыбой, он мог есть только рыбу поменьше. Все остальное было для него ядом. — Кришна сделал паузу. — Ты поняла, Сита?

— Нет, мой господин.

— Это неважно. Ты — то, что ты есть. Я — то, что я есть. Мы с тобой одно целое — когда ты найдешь время вспомнить обо мне. — Кришна поднимает к губам свою флейту: — Хочешь послушать песнь?

— Очень, мой господин.

— Закрой глаза и слушай внимательно. Песнь всегда одна и та же, Сита. Но она всегда меняется. В этом таинство, в этом парадокс. Истина всегда проще, чем ты можешь себе представить.

Я закрываю глаза, и Кришна начинает играть на своей волшебной флейте. Во времени, вне времени — вот и все, что имеет значение. Музыка от его волшебных прикосновений парит вместе с ветром, который дует из сердцевины галактики. Сверху на нас светят звезды, пока Вселенная медленно вращается и проходят века. Мне не нужно видеть моего господина, чтобы знать, что он существует во всем. Мне не нужно касаться его, чтобы чувствовать его руку на своем сердце. Мне не нужно ничего, кроме его любви. Через какое–то время остается одно: его божественная любовь струится через мою божественную сущность. Действительно, мы с ним едины.

Глава тринадцатая

Я лежу на спине в багажнике машины Энди. У меня прекрасный слух — и я слышу впереди шум базы и охранников, переговаривающихся у ворот. Темнота багажника для меня не совсем непроглядна. Я ясно вижу белый лабораторный халат, в который я одета, и фальшивый пропуск, приколотый к нагрудному карману. Это старый пропуск Энди. Я сообразила наклеить поверх его фотографии свою и изменить имя. Теперь я — лейтенант Лара Адамс, доктор наук, микробиолог, присланный из Пентагона. Энди говорит, что с востока приехало много ученых. Макияж делает меня старше. Думаю, я сойду за ту, за кого себя выдаю.

Мы останавливаемся у ворот КПП. Я слышу, как Энди разговаривает с охранниками.

— Снова длинная ночь, Гарри? — спрашивает Энди.

— Похоже на то, — отвечает охранник. — Ты будешь работать до рассвета?

— Почти. Уж эти мне ночные смены — не знаешь, то ли ты приезжаешь, то ли уезжаешь. — Энди что–то вручает охраннику, это пропуск, который сканируется электронным устройством. Чтобы покинуть базу, ему тоже нужен пропуск. У меня в заднем кармане есть один. Энди продолжает самым естественным голосом. — Если бы мне больше везло за игорными столами, я бы бросил эту дурацкую работу.

— Понятно, — говорит охранник. — Удачно ли играл?

— Я выиграл прошлой ночью пару кусков.

Охранник смеется:

— Да, а сколько проиграл?

Энди смеется вместе с ним:

— Три куска!

Охранник возвращает ему пропуск.

— Хорошей тебе ночи. Не задирайся с боссом.

Я слышу, как Энди кивает:

— Для этого уже поздновато.

Мы въезжаем на базу. Энди обещал припарковаться между двумя ангарами, вне зоны видимости охраны на вышках. Я изучала базу и помню расположение объектов. Пока машина едет, я понимаю, что мы движемся в правильном направлении. Особенно когда Энди поворачивает налево, останавливается и глушит двигатель. Он выходит из машины, захлопывает дверь и уходит. Я слышу, как он входит в главную лабораторию. Пока все идет хорошо.

Я открываю багажник и осторожно выглядываю.

Машина стоит в тени. Вокруг никого нет. Я выбираюсь и бесшумно закрываю багажник. Я одергиваю лабораторный халат и поправляю свои рыжие волосы. Толстые очки придают мне почти занудный, но умный вид.

— Лара Адамс с Заднего Востока, — шепчу я. «Задний Восток» означает Пентагон. Они никогда не называют его напрямую.

«Ты должна добраться до генерала. Ты должна поставить его под свой контроль».