Жажда власти. История заговоров от Рюриковичей до Романовых

Идеи масонства через посредничество Великой французской революции видны в уставах различных тайных обществ, ведших подготовку этого восстания. Н. Бердяев утверждает: «Декабристы прошли через масонские ложи. Пестель был масоном. Н. Тургенев был масоном…»[124] Уже в начале правления Александра в его адрес началась ядовитая критика; молодой император, наскучивший обществу «смирением, бережливостью, снисходительностью»[125], сделался, как и некогда его отец, главной фигурой в сатирах и баснях. После войны, когда в обществе зародился и процветал миф о том, что Александр Благодатный, освободивший Россию и мир от Наполеона, отошел от правления, все дела оставив А. А. Аракчееву, чья репутация была премерзкой, положение стало критическим. Среди дворянской молодежи, «бунтующих бар» (Ф. Достоевский), назревали экстремистские настроения: «В гвардии сумасбродство и злословие дошли до того, что один генерал недавно нам сказал — иногда думается, что только не хватает главаря, чтобы начался мятеж. В прошлом месяце в гвардии открыто распевалась пародия на известный мотив… которая содержала в себе самые преступные выпады по адресу Его Величества лично, и на Его поездки и конгрессы…»[126]

Вскоре нашлись руководители, и заговорщики планировали не только свержение самодержавия, но и убийство всей царской семьи, а также установление — прежде перехода к республиканскому строю правления — диктатуры временного правительства, долженствовавшей обеспечить переход общества к жизни по принципам «свободы, равенства и братства». Но, как точно охарактеризовал декабристов А. Пушкин в «Евгении Онегине», «…все это были разговоры… безделье молодых умов, забавы взрослых шалунов».

Некоторые из декабристов полагали: полковник Павел Пестель, «Брут и Марат в одном лице», глава Южного общества заговорщиков, себя мнит этим будущим диктатором: «У Пестеля не было любви к свободе, он неохотно допускал свободу печати и совсем не допускал никаких, даже открытых обществ. Им владела идея равенства, осуществляемого всемогущим и деспотическим государством»[127].

Смерть Александра избавила декабристов от необходимости совершать покушение, но предоставила прекрасный случай заявить о своих намерениях и планах. Николаю лишь 13 декабря было сообщено о существовании в армии тайных обществ, желающих свержения режима, и он обратился с речью к командирам воинских частей, расквартированных в Петербурге: «Вы знаете, господа, что не я искал короны; я не нашел в себе ни нужных талантов, ни опыта, чтобы нести этот тяжелый груз; но если Господь его на меня возложил, также как воля моих братьев и законы Государства, я сумею ее защитить и никто во всем свете не сможет ее у меня вырвать»[128].

План декабристов был таков: поднять на борьбу с самодержавием полки, присягнувшие на верность Константину, убить Николая, а затем заставить Сенат объявить об учреждении временного правительства с диктатором во главе, пока не будут избраны от всех сословий руководящие органы нового государства. План Николая был следующим: пролить как можно меньше крови и не дать заразе восстания распространиться далее Сенатской площади. Ему это вполне удалось.

Как заведено в России, простой солдат не пойдет против истинного царя. Офицеры-заговорщики поднимали своих подчиненных на выступление против Николая I обманом, говоря, что он отнял корону у брата Константина. Как потом писал С. Волконский, внук декабриста Сергея Григорьевича Волконского, «солдаты повиновались офицерам либо из побуждений слепой дисциплины, либо даже под туманом недоразумения: они кричали «Да здравствует Конституция», но многие думали, что «Конституция» есть женский род от слова «Константин» и что этим обозначается жена великого князя Константина Павловича…»[129]. Да и сами заговорщики растерялись; потом это принято стало объяснять чрезвычайностью, скоропостижностью ситуации, которая свалилась словно снег на голову. П. Пестеля нельзя обвинить в нерешительности и растерянности: он был арестован в Тульчине еще накануне восстания по доносу товарища. А о других очень точно сказал Николай I: «Вы страной хотели править, а даже взводом командовать не умеете…» Глава Северного общества князь С. П. Трубецкой не пришел на Сенатскую площадь, а явился к Николаю присягать на верность; также растеряны были Рылеев, Булатов и Якубович.

Последние оба имели прекрасный случай совершить убийство царя, но не отважились выстрелить. Очевидцы видели и Якубовича, подошедшего к царю Николаю; его трудно было не выделить из толпы: Якубович, герой кавказской войны, был ранен в голову и с тех пор носил черную повязку, хотя рана давно зажила…