Жажда жить

Джордж появился у Айзенхута точно в назначенный час и по холодности парней и победительной улыбке Эда понял, что о его бунте доложено во всех подробностях. Понял он и то, как близко подошел к черте, за которой действительно можно стать всеобщим посмешищем, не говоря уж о конце карьеры.

— Джордж, я узнал от ребят, что ты их уговариваешь, — начал Айзенхут, не вставая с места. — То есть разговариваешь. Разговариваешь. Так вот, мы тут посоветовались и решили, что ты можешь остаться мэром. Нет, нет, Джордж, извини, садиться не надо. Мы тут обсуждаем одно важное дело. Когда понадобишься, пошлем за тобой.

Джордж посмотрел на бесстрастные лица парней, на улыбающееся лицо Айзенхута, кивнул всем и вышел из кабинета. Это была его единственная попытка бунта и единственное полученное им предупреждение, которого вполне хватило на всю оставшуюся жизнь.

Джордж был избран и в третий, и, четвертый, и, пятый, и в шестой, и в седьмой раз. За время между 1905 и 1919 годами он превратился в почтенного старичка (в свои-то пятьдесят шесть), каковым, как справедливо отметил один из парней, действительно хотел стать. В его отношениях с парнями установился дух взаимного недоверия, который оказался ничуть не менее продуктивным, чем дух взаимного уважения.

Сами парни после того маленького и явно преждевременного бунта, который Джордж было поднял, так до конца и не избавились от подозрений в склонности Джорджа к реформаторству, что побуждало их к осторожности и осмотрительности в действиях, которые не регулировались законом. Они никогда не пытались загрести слишком много или требовать своего слишком настойчиво, потому что втайне побаивались монстра, которого сами же и породили. Быть может, понимали, что, если дело дойдет до разоблачений, у Джорджа есть шанс победить. Но даже независимо от побед и поражений они опасались, что если Джордж вдруг осмелеет и откроет все карты, ему хватит сил нанести им немалый ущерб.

Джордж же со своей стороны, набираясь все больше опыта в политике, обнаружил, что у всех политиканов есть так называемые «черные папки» с истинными или не совсем истинными сведениями о человеке, от его кредитной истории до интимной жизни. Например, ему стало известно, что один профсоюзный лидер ненавидит другого только за то, что у того имеется его фотография, на которой он изображен в положении, которое частенько можно увидеть на порнографических открытках. Он знал, что парни за какие-то минуты могут выяснить состояние любого банковского счета. Он и сам имел доступ к такого рода информации. Знал он и то, что за ним пристально следят на предмет обнаружения гомосексуальных склонностей или супружеских измен. Один из парней, из тех, что пооткровеннее, спросил его как-то: «Слушай, Джордж, а как ты с этим делом управляешься? В публичные дома вроде не ходишь, а ведь жены наши моложе не становятся… Как? — По негласной договоренности составителей „черных папок“ этот парень как раз отвечал за сексуальную сторону жизни. — Мне бы твои условия, всегда можно женщину под наркозом поиметь».

— Условия такие, что рядом всегда медсестра, — возразил Джордж. — Это нужно для собственной же безопасности. Когда действие наркоза проходит, глядишь, кто-нибудь из пациенток и подумает, что я воспользовался удобным случаем, и куда мне тогда деваться?

— Да, это мне в голову не пришло. Действительно, могут ведь и в суд подать, а?

— Или работы лишить.

— А ведь иная, наверное, и сама не прочь поразвлечься. Дома-то у богатеньких обычно не много радости. Уверен, не отказались бы. Или молоденькие вдовушки вроде этой дамочки, Тейт.

— Ну, это их дело. Я в него нос не сую. Да и приходят ко мне другие люди, а не эти расфуфыренные, в париках, что брезгуют рекламой.

Джордж отлично понимал, что эти, казалось бы, случайные разговоры — лишь часть той проверки, которую ему устраивают. Но скрывать было нечего. Лора — единственная женщина, с которой он удовлетворяет свои желания, а если парням угодно совать нос в его финансовые дела, то милости просим, всегда пожалуйста. Начать с того, что со стороны закона Джордж неуязвим (откат выплачивается наличными, чеки на жалованье он ежемесячно кладет на банковский счет, а поскольку за медицинские услуги ему в основном тоже платят наличными, то ежедневные пополнения-снятия со счетов сделались для него обычной практикой); ну а бдительность парней стала чем-то вроде вдохновительного вызова. А помимо всего прочего, существовал еще мост Вашингтон-стрит.