Жажда жить

— Этого мало, к тому же викторолу ты и сама можешь выбрать. Я же хочу, чтобы это было что-нибудь такое, на что ты будешь смотреть и думать обо мне, — обо мне, а не о той женщине, что попросила у тебя каплю виски, а потом оккупировала дом вместе со своей семьей, двумя сиделками, врачом и бог знает кем еще. Эдгар отказывается взять даже цент, ты — принять подарок. Знаешь, заставлять чувствовать другого обязанным — плохой способ сохранить друзей. Не то чтобы я мечтала рассчитаться с тобой, но я хотя бы заставила себя поверить, что попыталась.

— По-моему, ты уже поправляешься, что-то больно разворчалась.

— Сказать тебе по совести, меня действительно мало волнует, поправляюсь я или нет.

— В тот день, когда заболела, ты говорила мне…

— Помню, — остановила ее Грейс. — А вот в бреду я что-нибудь говорила? Давно хотела тебя спросить, да все не решалась.

— Э-э…

— Так говорила или нет? Вижу, говорила. Тогда что? Может, эта Кармоди слышала?

— Откуда мне знать, что она слышала?

— Ну же, выкладывай. — Грейс подалась вперед и искоса посмотрела на подругу.

— Вот все, что я знаю. — И Бетти пересказала разговор с сиделкой, когда та выпытывала, как зовут сына Грейс.

— Ясно. И это все? Сама ты ничего не слышала?

— Нет, но я знаю, о ком идет речь.

— О Господи, только не это! Ничего ты не знаешь, Бетти! Пожалуйста, скажи, что не знаешь. Это просто невозможно. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал. Ни один человек на свете. Но как ты узнала? И почему ты вдруг решила, что знаешь? Я же была так осторожна… не верю тебе. Ну, кто это? Можешь ограничиться инициалами.

— Вот по инициалам-то как раз его сейчас знают больше, чем по полному имени.

— Стало быть, действительно знаешь, — негромко проговорила Грейс. — Но откуда? Ведь я ничего такого не сделала и не сказала.

— В каком-то смысле и то и другое. — И Бетти объяснила, как она догадалась, что это Холлистер.

— Ну, теперь сама видишь, что я права, — дело безнадежное, — вздохнула Грейс.

— Увы.

— Так ты согласна, что тут все безнадежно?

— Согласна, — кивнула Бетти. — Ты не хочешь, конечно, чтобы соглашалась, но ничего не поделаешь.

— Признайся, — улыбнулась Грейс, — что это тебе только доставляет удовольствие.

— Не спорю. Слушай, Грейс, отчего ты не выходишь замуж?

— Хороший вопрос, а главное, своевременный, ведь ты только что узнала, в кого я влюблена. Но ты ведь не за него меня сватаешь, верно?

— Естественно, нет. Тебе бы надо выйти за кого-нибудь вроде Брока. То есть за человека, который на несколько лет тебя старше, хваткий, богатый. За кого-нибудь, кто, как говорится, готов сходить налево.

— То есть поволочиться за женщинами?

— Ну да.

— Ни за что не выйду за такого. Насколько я понимаю, этот воображаемый мужчина должен мириться с тем, что и я могу сходить налево?

— Да, если у него хватит мозгов.

— Знаешь что, Бетти, давай оставим этот разговор. Похоже, ты считаешь меня законченной шлюхой.

— Ничего подобного. Но если бы ты была замужем…

— Я и была замужем, — перебила ее Грейс.

— А за все те годы только раз сбилась с пути.

— А ты хоть раз сбивалась?

— Нет, но я не красива. На меня в этом смысле никто бы даже внимания не обратил.

— А тебя когда-нибудь соблазняли?

— То есть хотели?

— Да.

— Хотели и хотят. Я люблю Эдгара, но… позволь сказать тебе кое-что.

— Да?

— Если бы Сидни захотел, я бы уступила. Он мне всегда нравился.

— Но ничего такого между вами не было?

— Нет, никогда. В его присутствии я всегда смущалась, может, как раз потому, что он мне нравился. А Роджер Бэннон… Его я как раз терпеть не могла, но как самец… словом, Грейс, я вполне понимаю, как все это у вас могло случиться.

— А этот? — спросила Грейс.

— Нет. Помимо всего прочего, он слишком молод, слишком… словом, молод. Тут мы с тобой расходимся.

— И хорошо, что расходимся, хотя почему это хорошо или плохо, сама не знаю.

— Хорошо, хорошо.

— Поворачивай на Эмеривилл. Съезжай с главной дороги, — скомандовала Грейс.

Они свернули с шоссе и поехали по той самой дороге, где у Грейс было свидание с Холлистером.

— Ну и ухабы, — пробормотала Бетти.

— У тех сикамор можно развернуться.

— Вижу, ты знаешь эту дорогу.

— Да. Видишь того типа на культиваторе? На вспаханном поле?

— Вижу.

— У него есть навозоразбрасыватель «Диринг».

— А кто это?

— Понятия не имею. Знаю только, что у него есть навозоразбрасыватель «Диринг». И дорогу тоже знаю.

— И зачем тебя сюда понесло?

— Ты хочешь сказать, сейчас? Сегодня?

— Ну да.

— Посмотреть, смогу ли я в себе разобраться.

— Ну и как, разобралась?

— Да, но ничего нового не узнала.

— Печально.

— Почему же?

— Выходит, ты не изменилась.

— Ни капли. Разве я тебе только что не сказала? Ты права, я действительно дурная женщина. Но кое-что я все же могу сказать в свое оправдание. По-моему, ты тоже дурная женщина. И не потому, что тебе нравился Сидни и не нравился Роджер Бэннон. А потому, что ты предлагала мне выйти за кого-нибудь замуж. Я могла бы найти себе мужа, о каком ты говорила. Пола Райхельдерфера. Но я не вышла за него. Уж этого-то я по крайней мере не сделала, миссис Мартиндейл.