Весенняя ночь скользнула по синему ущелью ароматом хмельных нарциссов, соединив клюв в клюв воркующих голубей.
Волна, вздыхая, разбилась о скалу. О мое лицо разбилась тоска моей Астг.
— Ты не замерз?
— Ущелье полно тепла, моя Астг! А твои волосы совсем не поседели…
— Я верила и ждала!.. — вздохнула Астг.
За стеной бушевало море. Не так-то уж буйно. Но море ведь…
Опустилась глубокая ночь. С неба сорвалась звезда, упала на кривой крест Цицернаванка и застыла на нем.
Не зовет больше бабушка Шогер: «Э-эй, Астг, иди домой!..»
Свет Цицернаванка падает в окно на хмельные нарциссы. Они белые-белые…