Жбанов Владимир Рыжий

— Здравствуй, ты что, развлекаешься здесь? — спросил Рыжий первое что пришло в голову.

— Да, шли с тренировки, зашли колы выпить. А ты что ж в одиночку? Где же твои друзья?

— Как мама? — перебил её Рыжий.

— Нормально. Работает, — грустно, а скорее равнодушно, ответила Катя.

— Доча, я понимаю. Вам, наверное, тяжеловато. Мне дали крупный заказ. Я скоро привезу деньги.

— Опять жмурика? — ехидно улыбнулась дочь.

— Да вы что, сговорились? — уже даже смеясь от досады, воскликнул Ры­жий. — Нет, для одной солидной фирмы. — Он похлопал Катю по плечу. «Какой она стала взрослой. Моя дочь».

Мгновенно в памяти пронеслись отрывки прошлой жизни, когда маленькая Катя вскарабкивалась к нему на колени и задавала вопросы, на которые трудно было отвечать. Ему казалось, что это преждевременные вопросы, и он порой про­сто отвечал: «Пойдёшь в школу — узнаешь». А потом... Потом он стал приходя­щим папой. И дочка ждала от него только подарков. И получала их под причита­ния матери и бабушки. Что был бы, мол, хороший отец, не подарками, а другим бы помогал ребёнку. А он видел, как жадно глядели детские глазки на сумку, из которой извлекались очередная кукла или что-нибудь вкусненькое. Были случаи, когда он брал дочь в мастерскую. Она сидела, рисовала, лепила, а тут приходили друзья и начиналась пьянка. Узнав об этом, мать запретила брать девочку в ма­стерскую. Катя плакала, просилась. Ей нравилось копаться в открытках, рассма­тривать папины работы. Дяди, которые приходили к папе, всегда дарили ей что- нибудь и всё время хвалили, добавляя: «Как она похожа на отца». Папа никогда не ругал её. Однажды на прощанье она сказала отцу на ушко: «Папа, приходи к нам домой жить. Мама тоже хочет этого. Я слышала, как она бабушке сказала на кухне: «Да, я люблю его, и если он согласится жить по-хорошему, и перестанет, ну, это, плохих тётей и дядей в мастерскую водить и водку пить, то всё уладится». Папа, а что, разве пить водку и водить плохих тётей и дядей лучше, чем с нами жить?» Не мог опять Рыжий ответить на этот вопрос. Больше года он не видел дочь. А до этого были лишь короткие телефонные переговоры. Он понял, что у дочки пропал интерес общаться с ним, остались лишь редкие просьбы: нужны деньги на кроссовки, джинсы и т.д. Она уходила от него всё дальше и дальше. Вот и сейчас в её глазах равнодушие.

— Ну, ладно. Пап, я побежала, ребята ждут.

— Катя, забежала бы как-нибудь ко мне в мастерскую, — пытался хоть как-то оправдаться Рыжий.

— А может, я не вовремя зайду? Как-то неудобно получится. Ты лучше звони. Да, а денежки не помешали бы. Ну, счастливо. Успехов в творчестве. — Катя выскочила. Рыжий успел оценить её стройную фигурку с красивыми ножками. «Вся в мать, такая же стройная». Он допил, вышел на улицу. Зябко передернув плечами, поднял воротник. Ещё больше похолодало, и хмель забирал слабо, но всё же грел душу. Смягчал эту ужасную глупость и грязь, воцарившиеся в его жизни. Лишь одним лучиком света среди мрака и хаоса была Рита. Что-то тянуло его к ней. Хотелось чистого, настоящего. «Эх, сколько прекрасных дней я могу подарить тебе. Какая ты откровенная. Зачем ты сразу, с порога поведала мне о себе? Чтобы я не строил иллюзий? Или наоборот? Сколько у меня было женщин. Сколько раз я влюблялся. И каждый раз эти женщины оставались тайной».

Уже всё было закрыто. «Чёрт, ну неужели нигде нельзя выпить? Стоп. Тут же рядом мастерская Матиевича». У Рыжего открылось второе дыхание. Он подо­шёл к нужному подъезду, к лифту, поднялся в мансарду.

— Рыжий, привет, сколько лет, сколько зим! Заходи!» — Бородатый живопи­сец, слегка под хмельком, встретил вполне гостеприимно, несмотря на поздний час.

— Господа, это мой друг, Рыжов, прошу. — Хозяин представил Сергея пьяной компании, которую, впрочем, составляли в основном знакомые Рыжему люди, не считая пары человек. Он подсел ближе к початой бутылке.

— Хочешь выпить с нами? — произнес незнакомец, протягивая бутылку, слов­но ствол ружья.

— Ещё как, — Рыжий, улыбнулся, отметив про себя, что с таким можно хоро­шо наклюкаться, если не обращать внимания на его болтовню.

— За прекрасных дам! — произнёс тост ещё один незнакомый Рыжему сти­хийный собутыльник.

— А с чего это за них, б...ей?! — вдруг начал кричать хозяин мастерской. К нему подскочил один из коллег.

— Ты что, Олег, перестань материться! — Но тот не унимался. Лишь сейчас Рыжий увидел, насколько Олег пьян.

— А шедевры по ночам писать можно? Да, я детдомовец. Деревенский парень. Я гений. А вы — мразь. У меня французы покупают.. Дайте рюмку. Я вам сейчас покажу настоящую живопись. Ух, б... — Ещё двое схватили его за руки.

«Ну всё, пошло дело, пора дёргать», — Рыжий сам налил себе полный стакан. Не отрываясь, выпил, схватил кусок лимона.

Вернувшись к себе, захлопнул двери и прямо в плаще повалился на диван. «Спать, спать, спать... »

ГЛАВА 5