Ждать ли добрых вестей?

Учуял он прежде, чем увидел. Уж явно не кофе. Судя по скотобойному амбре, оно тут пролежало минимум день. Не оно — человек. У его ног валялся пистолет, русский какой-то, «Макаров», «Токарев», Джексон не помнил, — в Заливе их было полно, многие привозили домой трофеями. Может, парень — бывший армейский, предпочел уйти чисто, снес себе полбашки. Да нет, не чисто — наоборот. Повсюду кровь, мозги, еще какая-то мерзость, Джексон не вглядывался — не хотел наследить на месте преступления. Одно он за последние сутки уже уничтожил, — пожалуй, второе лучше не трогать.

У парня не хватало почти всей головы — не разберешь, знает ли Джексон мертвеца. Костюм знакомый — похож на поношенный костюм, что сидел рядом в поезде, обычный Джо по фамилии Никто. Чужой не чужой — с какой радости человеку пришло в голову вломиться и покончить с собой здесь? Джексон был приучен к трупам, в свое время навидался, но вот находить их у себя дома не привык. Да нет, не вламывался парень — двери-окна вроде не тронуты.

Осторожненько, стараясь не наступить в кровь, Джексон подобрался ближе и двумя пальцами выудил у мертвеца из внутреннего кармана бумажник. В бумажнике — две знакомые фотографии и водительские права. Джексон всмотрелся в портрет на правах. Ему этот снимок никогда не нравился, он и в лучшие времена на фотографиях выходил плохо, а тут просто вылитый беженец из прифронтовой зоны. Подмывало еще покопаться у парня в карманах, но Джексон сдержал себя. Водительских прав хватило — парня звали Джексон Броуди.

Он подумал было звякнуть Луизе, сказать, что Эндрю Декер больше никуда не бежит, но в итоге просто набрал 999.

В ожидании новых кредитных карт он попросил Джози перевести ему денег через интернет (А теперь ты что натворил, Джексон?). Если б добраться до паспорта, он бы сходил в банк и снял наличных, но паспорт в квартире, а все, что в квартире, недосягаемо, пока полиция не разрешит вернуться.

— Предположительно место преступления, — сказал один полицейский. — Мы не уверены, что это самоубийство, сэр.

— Ну да, — сказал Джексон, — я когда-то был полицейским.

Сначала он позвонил не Джози, а Джулии, но Джулия его проблемами не заинтересовалась. Ее сестра Амелия умерла в среду на операционном столе («Осложнения, — прорыдала Джулия. — Амелия во всей красе»).

Денег хватит на несколько дней. Пока квартира считается местом преступления, Джексон снял номер в дешевой гостинице в Кингз-Кросс — не то чтобы он планировал возвращаться в Ковент-Гарден. Ну как закидывать ноги на диван и открывать пивные банки в комнате, где кто-то в буквальном смысле вышиб себе мозги?

Гостиница оказалась дыра дырой. Ровно год назад он жил в «Ле Мёрис» с Марли — рождественские закупки в Париже — и по вечерам выходил поглазеть на праздничные витрины «Галери Лафайет». А теперь торчит в блошиной норе в Кингз-Кросс. Как пали сильные.[161]

В понедельник он отправился в Британский музей.

О Тессе Уэбб там слыхом не слыхивали.

— Она здесь куратор, — твердил Джексон. — По Ассирии.

Ни Тессы Уэбб, ни Тессы Броуди. Никто в музее не знал ни о какой конференции в Вашингтоне.

Джексон обратился к мужику по имени Ник, бывшему военному связисту, который трудился теперь в Столичной полиции, а до недавнего времени работал на Берни. Сам Берни куда-то запропастился.

Ник отрапортовал, что никакой Тессы Уэбб не было ни в школе Святого Павла для девочек, ни в оксфордском Кибл-колледже, ее нет в системе госстрахования, ей не выдавали водительских прав. Интересно, что ему скажут, если он заявится в полицейский участок и сообщит, что пропала его блудная жена. И как сообщить о пропаже человека, которого, похоже, никогда и не существовало?

Детектив-инспектор, который вел дело, сказал:

— Провели вскрытие. Декер покончил с собой, патологоанатом уверен на все сто.

— В моей квартире?

— Ну, ему же надо было где-то застрелиться. У него были ваши ключи, ваш адрес. Может, он даже стал с вами идентифицироваться. Где он раздобыл пушку, неизвестно, но последние тридцать лет он путался с уголовниками, вряд ли было сложно.

Во вторник Джексона впустили в квартиру. Он взял паспорт, пошел в банк снять деньги и узнал, что денег у него нет. Инвестированных в том числе.

— Эта твоя так называемая жена — ты подумай, какая умная, — восхитился Ник. — Все перевела с твоих счетов на свои — теперь ищи-свищи. Ловко, очень ловко.

Тесса исчезла, деньги исчезли, Берни исчез. Одна большая подстава, с самой первой «случайной» встречи на Риджент-стрит. Они вдвоем слепили ее такой, чтоб ему понравилась, — как она выглядела, как себя вела, что говорила, — и он потерял голову как последний дурак. Идеальная разводка, а он — идеальный лох.

Он так устал, что даже не злился. И к тому же он ведь не заработал этих денег — а теперь они просто перешли к другому, кто тоже их не заработал.

VI РОЖДЕСТВО

Щеночек только на Рождество