Жду, надеюсь, люблю…

– Ты моя любимая заучка.

– Ты прилетел на воздушную базу в Лэкленде, взял напрокат «хаммер» и приехал ко мне в квартиру в 10.48 утра. До этого мы шесть дней не виделись. – На ее лице появилось мечтательное выражение, смягчившее черты. – И мы тут же принялись наверстывать упущенное время.

– Детали, – потребовал он. – Мне нужны детали.

– Я сделала тебе омлет с сыром и манговым соусом.

– А до еды чем мы занимались?

– Припоминаю поцелуй, – подыграла Сидни. – Долгий и страстный поцелуй. Я знала, что ты летел ночным рейсом, потом долго ехал ко мне на машине из Сан-Антонио, если судить по тому, как отросла у тебя на щеках щетина. Мне нравилось, как она царапалась, когда ты меня целовал здесь, – она указала на ямочку у основания шеи, – и здесь. – Она сжала руками свои груди.

Голос сделался хриплым, низким, сексуальным. Нику стало интересно, действительно ли она заново переживает мгновения близости, рассказывая, как расстегивала пуговицы его камуфляжной военной куртки и срывала с себя розовую ночную сорочку. Он и сам как наяву видел все это, ловя каждое ее слово.

– А после того, как мы позанимались любовью…

– Эй, – тут же вмешался Ник, – ты пропустила самую захватывающую часть.

– Ничего подобного, – насмешливо парировала она. – Самая захватывающая часть случилась почти на закате, в 7.39 вечера.

– С десяти утра до семи вечера прошло много времени. – Они тогда были очень увлечены друг другом. На самом деле Нику не требовалось описание их занятия любовью. Ощущение шелковистой кожи Сидни, вкуса и запаха ее тела навсегда отпечаталось в его памяти.

– В 7.39 вечера мы были одеты, чтобы идти на ужин. На тебе был черный костюм с серой рубашкой и галстуком-бабочкой цвета бургундского вина. Ты опустился на одно колено.

– Самое главное, ты ответила согласием.

– А ты подарил мне кольцо с -бриллиантом в 3,14 карата. – Она вытянула вперед левую руку, на которой не было колец. – Оно слишком прекрасно, чтобы его носить, правда. Прошлой ночью я сняла его перед тем, как идти на работу, убрала в сейф, который храню у себя в чемодане.

С тех пор она его так и не надела. Ник решил, что она чертовски зла на него. Более того, он подозревал, что это чувство станет острее, когда она узнает истинную причину, по которой он ее сюда привез.

– Ого. – Резко натянув поводья, она заставила лошадь остановиться. – Ты меня совсем заболтал. А ведь у меня есть вопросы.

– Пытаешься угадать назначение трости, да?

– Верно. Я заметила: при ходьбе ты слегка прихрамываешь, но трость тебе точно ни к чему.

– Театрализованное представление, чтобы порадовать Готорн, – пояснил Ник. – Это ее шоу, и у нее имеются идеи о том, как его лучше отыграть.

– Дело не в трости, а в истории, которая к ней прилагается.

Выпрямившись в седле, Ник осмотрелся по сторонам и заметил следящее устройство на столбике забора. Нужно выйти за пределы зоны охвата камер, прежде чем он сможет воспользоваться мобильным телефоном с предоплаченной сим-картой и лошадьми в качестве прикрытия.

– Не хочешь ли немного пройтись?

– Именно это я и имею в виду. Ты продолжаешь менять тему разговора и явно что-то от меня скрываешь.

Она слишком умна и слишком хорошо его знает. Ему не удастся ее обмануть, но и объяснить оплетающую его паутину лжи и интриг он тоже не в состоянии. Половина известных ему сведений – не более чем догадки, другая половина основывалась на интуиции. Нику не хотелось, чтобы Сидни увязла в этом деле еще глубже.

Ник направил лошадь к разбитой грязной дороге и спешился. Трава доходила ему до бедер.

Он подошел к Сидни, чтобы помочь, но она отстранила его руки, высвободила ноги из стремян и сама соскользнула на землю. Ее щеки порозовели от быстрой езды и, возможно, от гнева.

– Ник, ты обязан рассказать мне, что происходит.

Стоя спиной к камере слежения, он негромко произнес:

– Мне нужно послать эсэмэску, но из дома я этого сделать не могу.

– Почему не можешь? Никто не в состоянии подслушать текстовое сообщение.

– Как-нибудь в другой раз я преподам тебе урок слежения с помощью мобильных телефонов, а сейчас мне просто необходимо отправить эсэмэску. Не могу сказать тебе, кому я пишу и зачем.

– Так сделай это.

Ник задвигался, пытаясь спрятаться от камеры. Сидни схватила его за ворот рубашки и притянула к себе. Так они оказались стоящими между лошадей, скрытые от посторонних глаз.

– Вот так, – сказала она. – Выглядит, будто мы целуемся.

– Ты заметила слежку.

– Я не слепая. Посылай эсэмэску.

Ник вынул из кармана примитивный мобильный телефон, вставил аккумулятор и ввел в память три телефонных номера. Напечатав имя, дату и время, он отправил эти данные и снова отключил телефон.

– Не так я представлял себе нашу встречу.

– Это моя вина. Я прибежала слишком рано.

– Не вини себя. – С момента возвращения в Остин Ника не оставляло опасение, что Сидни может каким-либо образом вмешаться. – Это я привел тебя к себе.

Хотел, чтобы ты знала: я жив и здоров. Думал, что сумею защитить тебя.

– Что ты такое говоришь?