Жду ответа

«Трахаться» — вот слово из ее словаря, тем они и занимались через пару недель после первого разговора в оркестровом зале; трахались сперва в мотеле в поездке с оркестром в Де-Мойн, трахались после школы дома у Пикси, пока ее отец был на работе, потом трахались в школьном здании в кладовке в подвале рядом с бойлерной, трахались на коробках с бумажными полотенцами.

— Знаешь, в чем потеха? — сказала Пикси. — Мой папа абсолютно уверен, будто я невинная девственница. Он прямо как зомби после смерти мамы, бедняга. По-моему, не понимает, что мне уже не двенадцать.

— Господи помилуй, — сказал Райан. — Твоя мама умерла? — Он не знал никого, кто пережил бы такую трагедию, и поэтому совсем смутился, что находится голый в ее комнате с розовым девичьим покрывалом на кровати и коллекцией кукол, смотревших на них с полки.

— У нее что-то с легкими было, — сказала Пикси, вытаскивая пачку «Мальборо» из тайника за книжками о Гарри Поттере. — Облитерирующий бронхиолит называется. Неизвестно, как она его схлопотала. Думают, надышалась какими-то токсичными парами или вирус подхватила. Только никто не знал, что с ней. Врачи думали, астма или что-то еще. — Взгляд у нее был загадочный. Он наблюдал, как она вытащила сигарету, прикурила, потянулась к открытому окну и выдохнула.

— Ужасно, — сказал Райан. Неуверенно. Что следует сказать? — От всей души сочувствую.

Пикси только пожала плечами.

— Я думала покончить с собой, — сказала она, выпустив в оконную створку на задний двор струю голубовато-серого дыма. И прозаически на него посмотрела. — Потом решила, что не стоит. Была бы плаксивой тряпкой. А может быть… — сказала она. — Может быть, мне было все равно, нечего беспокоиться. — Откинулась на спину, елозя голой ступней по смятой простыне и одеялу, он смотрел, как сжимаются и разжимаются ее пальцы. Был слегка ошеломлен такими речами.

— Слушай, — сказал он, — не думай о самоубийстве. Ты многим… нравишься и…

— Заткнись, — сказала она, но не злобно. — Не будь занудой, Райан.

Поэтому он больше ничего не сказал.

В тот день вместо возвращения в школу после перерыва на ланч они остались у нее, смотрели фильмы, которые ей безумно нравились. Во время четвертого урока «Убийц» с Ли Марвином и Энджи Дикинсон. Во время пятого «Нечто дикое» с Джеффом Дэниелсом и Мелани Гриффит. Во время шестого снова трахались.

«Я действительно делаю это, — думал он. — Действительно, действительно, действительно делаю…»

Отели соединяются между собой. Он прошел через один из переходов, вошел в лифт, проехал по нескольким движущимся дорожкам, бегущим по коридорам-пассажам с сувенирными лавками, очутился в подобии египетской гробницы, потом, уже на другом этаже, оказался в казино величиной с пакгауз с банкоматами, дальше пошел «Экскалибур», выстроенный по мотивам средневекового замка, где стояла очередь желающих закусить в буфете «Круглый стол», и там он еще дважды снял деньги.

Наконец, попетляв по коридорам «Луксора» и «Экскалибура», вышел на улицу приблизительно с десятью тысячами в рюкзачке. Вот что хорошо в Лас-Вегасе — можно получить в банкомате пять тысяч долларов, одну, три, в этом нет ничего необычного, хоть известно, что после этой поездки придется расстаться с Казимиром Черневским. В каком-то смысле жалко. Он потратил много времени, выстраивая в памяти жизнь Казимира, стараясь в принципе усвоить, что значит быть иностранцем, молодым человеком, который начинает с нуля, стремясь осуществить «американскую мечту». Казимир — беззаботный, но в чем-то хитроумный и целеустремленный — поступил на вечерние курсы и приложил все силы к открытию своего небольшого частного сыскного агентства. Можно снять телесериал про Казимира Черневского, думал Райан, что-то вроде трагикомедии.

По тротуару двигались группы по пять, десять, двадцать человек, и поток нарастал все решительнее, больше напоминая уличное шествие в большом городе. С одной стороны медленно проезжали автомобили, с другой стояли уличные рекламщики, совали листовки прохожим. Это были в основном мексиканцы, которые привлекали внимание, похлопывая себя по плечам — шлеп-шлеп-шлеп, — потом взмахивали бумажками и протягивали.

— Спасибо, — говорил Райан, пока не набрал штук двадцать, после чего стал отвечать: — Уже есть. Спасибо, не надо. Простите.

Листки предлагали разнообразные эскорт-услуги и воспроизводили снимки обнаженных девушек, подретушированные, с разноцветными звездочками, скрывающими соски. Имена порой тоже скрывают подлинную личность. Фэнтези, Роксана, Наташа. «Прекрасная исполнительница экзотических танцев наедине с вами! — обещал листок. — Всего $39!» И номер телефона для заказа.

Он задержался на улице, разглядывая свою коллекцию эскортирующих — воображая, что будет, если кого-то действительно взять, — и тут услышал, как к нему приближаются русские.