Желаете возвести Цитадель? (СИ)

— Вы так возмущены, словно действительно надеялись меня отравить, — усмехнулся я в ответ на негодование Лион.

— Возмущена? Да я в невероятном восторге!

Лион так резко встала, что стул с грохотом оказался на полу. Навалившись на стол, она перегнулась в мою сторону. Глаза тёмной эльфийки горели безумием, а на лице застыла кривая улыбка.

— Полная невосприимчивость к ядам! — весь её голос был насквозь пропитан фанатичным восторгом. — Уверена, что полная! Ни одного подобного случая за всю историю! Умоляю, Владыка! Заклинаю! Позвольте вас исследовать прямо сейчас! — с каждой фразой она пыталась приблизиться ещё больше, невзирая на широкую столешницу, и под конец просто полезла на неё. — Я стану вашей вещью до конца своих дней, и даже смерть!.. Ай!

Смачный щелбан, которым я наградил симпатичный смуглый нос, малость остудил чародейку и в её взгляде появилось немного разума.

— Вы обещали держать себя в руках, Лионеллиан, — вздохнул я, напоминая эльфийке о договорённостях. — Или вы забыли своё слово из-за такой малости как иммунитет к токсинам?

— П-прошу прощения, — смутилась чародейка, немного придя в себя, и принялась слезать со стола. — Я немного забылась… А? Полным именем?..

С её страстью к патологоанатомии надо было что-то делать, градус одержимости следовало снизить до безопасных для меня пределов, иначе имелся ощутимый шанс нарваться на очередной срыв. Нельзя сказать, что мне это грозило чем-то серьёзным, учитывая, что после этого магистр вернула бы меня к жизни. С Аллегри бы чаю попил, опять же. Кто откажется попить чаю с симпатичной богиней? Но ощущать себя подопытным кроликом не хотелось. Репутационные риски, опять же.

Так что, пока эльфийка смущённо бубнила что-то про имена, я оценил ситуацию и решил, что пора бы вытащить из Хранилища склянку с моей селезёнкой. Той самой, уцелевшей во время показательного уничтожения образцов.

Величественно взмахнув рукой, я опустил на стол перед Лион стеклянный резервуар, полный загадочного голубоватого дыма, посреди которого висел сохранившийся образец. В конце концов, если у Лион окажется материал для исследования, то какое-то время ей не надо будет меня вскрывать, верно?

С появлением на столе склянки бубнёж прекратился. Как со стороны Лион, так и со стороны гоблинов, с увлечением наблюдавших за моей дегустацией ядов. Чародейка растерянно глядела на резервуар и её взгляд словно приклеился к парящему в нём органу.

— Владыка… это… — забормотала она.

— Моя селезёнка, — кивнул я, расслабленно откинувшись на спинку стула.

— Но… как?! — она удивлённо посмотрела на меня. — Я же видела, как вы уничтожали образцы!

— Ей повезло как-то избежать сей участи, — развёл я руками и усмехнулся. — Так что я решил, что такова воля Судьбы и припрятал её в карманное измерение. Но вы этого не заметили.

Само собой, я не стал упоминать о том, что сама Лион в тот момент тоже сидела в Хранилище. Кроме того, туда же я определил и якобы сгоревшую в разряде молнии толстую тетрадь Лион с результатами её многолетних исследований, но возвращать лабораторный журнал пока не спешил. Пряники следует выдавать понемногу.

Магесса коснулась склянки так осторожно, словно внутри находилось величайшее сокровище и, вероятно, в её восприятии мира всё именно так и обстояло. Кончики её эльфийских ушей едва заметно подёргивались, когда она нежно, словно едва народившееся дитя, взяла резервуар и поднесла поближе, чтобы рассмотреть повнимательней. После чего, прижав его к груди, она глубоко поклонилась.

— Владыка Нотан, я не способна выразить словами всю ту признательность, которая обуревает меня! — чисто и ясно сказала она, не поднимая головы. — Я знаю, что ещё не заслужила подобной щедрости и доброты, и приложу все усилия, чтобы оправдать их.

— Полно вам, Лион, — заворчал я. — Не бейте поклоны. Просто извлеките из этого образца максимум возможного.

— Всенепременно! — склонилась магесса ещё глубже, вопреки моим словам, после чего выпрямилась и взглянула на меня столь ярким и живым взглядом, словно я только что подарил ей смысл жизни и никак не меньше.

Временно вернув колбу на стол, Лион прибрала со стола опустевшие флаконы и отправила саквояж с ядами в артефакт пространственного кармана, после чего вновь бережно подхватила образец.

— С вашего позволения, — попрощалась она, чуть ли не светясь изнутри как лампочка, и немедленно удалилась.

В столовой воцарилась вязкая тишина, нарушить которую не осмеливались даже гоблины. Хватило их, впрочем, ненадолго. В какой-то момент плотину молчания прорвал бурный поток галдёжа, суть которого сводилась к тому, что гоблины пытались понять, что только что произошло.

Я раздосадовано вздохнул. Хоть тут и все, в основном, свои, теперь обязательно пойдут сплетни о том, что между мной и магистром что-то произошло. Нельзя сказать, что из нашего короткого разговора можно было понять ситуацию, но это ещё хуже, в некотором роде. Домыслы — жуткая вещь, особенно в головах гоблинов.

Вриду с Гортом, заметив моё настроение, тут же принялись разгонять народ: