Желая дракона

— Я видел, как ты смотрела на мои бока, и подумал, что с восхищением.

— Это… эээ.

Она прочищает горло.

— Серебряный пятак мог бы отскочить от твоего зада, — почти хрипло отвечает она.

Я смотрю на нее.

— Я так понимаю, пятак — это монета. Я в замешательстве, почему ты бросаешь монеты мне в спину.

Я снова смотрю на себя, чувствуя, как напряжение сокращается в мышце, которая прикрепляет мое плечо к моей короткой человеческой шее.

— Какой странный вид. Без хорошего длинного хвоста моя нижняя половина кажется довольно простой.

— Твоя передняя половина с лихвой компенсирует это, — бормочет она.

— Что это значит?

— Говорю, охоться быстро, или ты рискуешь попасться во время налетов.

Налле откашливается во второй раз, и ее взгляд ускользает от меня.

— Удачной охоты!

Я улыбаюсь ей, удивляясь тому, как она смотрит прямо мне в рот, как и я.

— Спасибо за добрые пожелания, моя дрхема.

Глава 8

Налле

Гусиные перья, собранные драконом, украшают мою скамейку, похожие на цветы другого мира, все шелковистые, вычурные и красивые.

Мой взгляд все время тянется к ним.

Всю свою жизнь лучшая связь, на которую я могла надеяться с мужчиной, была бы мимолетная встреча с соплеменником, которого мне пришлось бы разделить между всеми другими женщинами моего племени. Время от времени я встречалась с ним, и я не могла надеяться быть особенной.

Я была бы для него такой же, как все остальные. Хуже того, я, по сути, была бы обязанностью. А обязанность — постельные принадлежности.

Теперь у меня есть мужчина, который будет защищать всех моих людей, просто чтобы убедиться, что я счастлива.

Он относится ко мне так, будто я центр его мира, и это захватывающе, чего я никогда не ожидала. Это почти… возбуждает. Это влияет на меня так, как я не могла даже мечтать, не могла себе представить, зная, что у меня никогда не будет мужчины, тело которого будет принадлежать только мне. Кто должен видеть меня уникальной, достойной его единственного внимания.

Дракону лучше быть готовым к тому, что он пробуждает во мне. Потому что чем больше времени у меня есть на размышления о диких событиях, которые начались в тот момент, когда поймала дракона в его пещере, тем сильнее я чувствую, что постоянно привязываюсь к идее, что он будет целиком принадлежать мне. Свирепый дракон, превращающийся в массивного мускулистого мужчину. Мужчина, который выглядит так, будто хочет меня поглотить, тот, кто пообещал мне помочь.

Он назвал меня прекрасной. Я греюсь в мечтательном чувстве, охватившем меня в тот момент, когда он произнес это слово… но греюсь лишь на полторы минуты, чтобы вспомнить, что я сегодня не причесалась и упала в гусиный навоз.

Глаза широко раскрываются, я принюхиваюсь — и гримасничаю. Дракон сошел с ума? Как он мог стоять, чтобы даже обнять меня?

— Налле, тебе лучше принять самую быструю ванну в мире, — бормочу я про себя, когда начинаю раздеваться и закидывать еще больше палок в огонь под горшком с водой.

* * *

Лицо вымыто, тело вымыто, волосы высушены, и коса распущена, мои меховые сапоги сняты и сушатся у огня, надето чистое платье-туника с запахом трав, я чувствую себя… женственной. Даже симпатичной. Дракон ушел достаточно давно, и я начинаю задаваться вопросом, не заставило ли его, почувствовав мой запах перед ванной, решить вообще не возвращаться.

Пока я купалась, наша еда готовилась. Или, вернее, разогревалась, так как тушеное мясо было здесь все утро, но я все еще его томлю. Я довела его до кипения, так что это считается. Я просто закидываю в рот последнюю порцию, когда голова Халки входит в домик. Он не меняет форму своего дракона и остается только головой в дверном проеме.

— Я вернулся, дрхема.

Облегчение сладко и нервно разливается в моих жилах. Он вернулся. Он поможет! Он думает, что ты хорошенькая, даже когда тебя следует бросить в пруд с куском щелочного мыла.

— Замечательно, — говорю я с нервной улыбкой. — Ты что-нибудь поймал?

Я немного наклоняю свою миску, чтобы он мог в нее заглянуть.

— Я приготовила для тебя тушеное мясо, если хочешь.

— Я бы хотел, — подтверждает он. — Я буду через мгновение.

Его голова исчезает, дверная заслонка опускается, а затем раздается ужасный звук рвоты.

Подвигая миску к скамейке, я бросаюсь к дверному проему, его спасенные перья взлетают в воздух.

— Халки?

Я выхожу из хижины и вижу качающуюся спину колоссального дракона, сидящего на корточках, с опущенными плечами, опущенной длинной шеей и почти касающейся земли мордой. Его крылья плотно прижаты к бокам — и его ребра болезненно выпирают, когда он выпускает очередной ужасный отрывистый кашель.

Этот дракон вселит страх в сердца всех женщин, которые попытаются выступить против нас. Он защитит нас. Он спасет моего брата. Он — наша спасительная благодать.

У спасительной благодати моего племени — рвота.