Желаю нам тысячи гроз

– Никак не можете принять решение, да? Самое надежное – июнь. Если желаете знать мое мнение, следует избегать июля и августа, это всем неудобно. Потом остается только сентябрь… Ну, на крайний случай май.

Пока Кьяра, дабы не портить отношения с будущей свекровью, пыталась вернуть себе хотя бы видимость самообладания, Макс по-прежнему заходился от смеха.

– Черт возьми, что на вас нашло? – встревожился Анри.

– Я просто хочу вам помочь! Если желаете устроить красивый праздник, придется учитывать все обстоятельства. А в плохую погоду и фотографии получатся плохие.

– Да, выбор даты очень важен, – поддержал супругу Анри, показывая, что тоже участвует в обсуждении, после чего направился к любимому креслу с газетой в руке.

– Тебе-то, разумеется, все равно. До тебя еще просто не дошло, – напустилась на него жена.

– Я еще ничего не сказал, а ты уже готова всех собак на меня спустить! В голове не укладывается! Делайте как вам нравится, лишь бы не в Рождество!

И отец Макса раздраженно водрузил себе на голову наушники от телевизора.

– Ну, так что?

– Нам будет сложно определиться заранее… Мы хотели бы пожениться в день, когда будет гроза, – пояснил Макс.

– Что-то я не улавливаю, – после секундного колебания призналась Роза, уставившись перед собой, как будто лицезрение букета засушенных цветов, стоящего на круглом столике красного дерева, могло подсказать ей разгадку. Анри, еще не успевший включить телевизор, тут же поднялся.

– Когда мы встретились, я пообещал Кьяре, что женюсь на ней во время грозы, – снова заговорил Макс.

– Но… Вы же это не серьезно? – пролепетала Роза.

– Непростое будет дело, – вмешался Анри.

– Пожалуйста, не усложняй его еще больше!

Анри испустил глубокий вздох и снова, теперь уже демонстративно, надел наушники.

– Вы меня разыгрываете, – с неуверенной улыбкой сказала Роза.

– Вовсе нет, – ответила ей Кьяра, – и для нас это очень важно.

– Но ведь это опасно!

– Мама, мы не будем устраивать праздник под деревьями!

– А как чисто технически можно подгадать день? – вздохнула Роза.

Чисто технически свадьбу отменяли дважды, и оба раза за сорок восемь часов до празднования. Первый раз заставил нервно ухмыльнуться дальних родственников. Во второй раз даже самые близкие не смогли скрыть раздражения. Но Макс и Кьяра не сдавались. В то время как все поголовно женихи и невесты молились, чтобы в день заключения союза на них снизошла милость в виде ясных небес, Макс и Кьяра не желали ничего другого, кроме разбушевавшейся стихии. В одно пятничное утро им позвонил лично сам мэр. Он разбирался в метеопрогнозах и хорошо знал свой регион. Ветер предвещал мерзкие выходные, и мэр давал руку на отсечение, что таковыми они и будут, оповещение о бракосочетании[10] еще не было аннулировано, и – верх удачи – актовый зал свободен! К великому огорчению Розы, которая вот уже несколько месяцев дулась, пока ее муж забавлялся сложившейся ситуацией, Макс и Кьяра объявили всеобщий сбор: они поженятся завтра, и праздник будет очень скромным, поскольку у ресторатора, с которым заранее удалось договориться, совсем мало времени.

Хотя приехать обещали не только Люси и Эстебан, но и еще несколько школьных друзей, бракосочетание все-таки отмечалось в самом узком кругу. Весь день хмурое грозовое небо дразнило влюбленных, которые, произнеся свои клятвы, были вынуждены довольствоваться ветром и весьма необычным светом на улице. Маноль взялся сфотографировать собравшихся, выстроив их на ступенях мэрии. Все много и долго танцевали, а угощений получилось даже с избытком, так как многие приглашенные не приехали.

– Как дела у моего папочки? – в середине вечера осведомилась запыхавшаяся Кьяра, которой постоянно приходилось танцевать то с одним, то с другим.

Растроганно улыбавшийся Жозеф с удовольствием позволил дочери обнять себя.

– Оно сидит на тебе как влитое…

– Думаешь, ей бы это понравилось?

– Что ты надела ее платье? Я уверен. И этот ваш бред с грозой, он бы очень ее повеселил!

– Мы, похоже, промахнулись.

– Вечер еще не закончился! Ступай, дорогая, веселись! А я пойду забалтывать твою свекровь.

И только в конце трапезы, когда начали разрезать впопыхах заказанный многоярусный торт, стал накрапывать дождь, а ветер превратился в нечто напоминающее шквальные порывы. Прогремел гром – и Кьяра с Максом кинулись вон из зала. Из предосторожности свет и музыку выключили, и все гости в благоговейном молчании выстроились под портиком здания. Перед ними расстилалось широкое поле, в просветы между тучами мелькала луна. Вскоре жаркие зигзаги испещрили чернильное небо. Новобрачные прижались друг к другу, счастливые, что их союз заключен при самых благоприятных обстоятельствах. Даже Роза, в конце концов переставшая дуться, признала, что эта атмосфера и это зрелище были чем-то необычайным. Когда дождь поутих и можно было рискнуть выйти на воздух, Кьяра увлекла Макса в поле.

– А как же платье твоей матери? – забеспокоился он.

– Не думаю, что оно еще раз понадобится.

– Резонно…

– В результате ты, похоже, сдержал слово.

– Я желаю нам тысячи гроз, Кьяра.

11

Нью-Йорк