Желание

Чувствуя, что рука Джексона на моем предплечье скорее поддерживает, а не удерживает меня, я начинаю пробираться сквозь все прибывающую толпу, пока почти не дохожу до первых рядов. Но когда мы с Джексоном пытаемся пробиться в самый передний ряд, группа человековолков преграждает нам путь.

Если мы не хотим затеять нашу собственную драку, нам придется остаться здесь и не приближаться.

– Ничего, все путем, – шепчет мне Джексон, когда малый с волчьей головой подается вперед и щелкает зубами в нескольких дюймах от лица моей пары.

Я подавляю крик, видя, как Хадсон уклоняется и насмешливо поднимает бровь.

– Неужели ты думаешь, что это меня впечатлит? Я уверен, что твои блохи и то кусаются больнее.

– Зачем он задирает их? – стону я. Когда Джексон в последний раз подрался с человековолками, он просто взял и надрал им задницы. Смотреть на ту схватку было страшно, но это… это намного, намного хуже. Тревога за Хадсона, которому придется сразиться с ними, будучи лишенным своей магической силы, убивает меня.

Джексон фыркает.

– Да ладно. Ты что, не знаешь моего брата?

Он прав, но от этого мне не легче смотреть на все это. Особенно когда человековолк опять бросается вперед – и оказывается в такой близости от Хадсона, что тот наверняка успевает почуять запах его дыхания, прежде чем перенестись на несколько шагов.

На сей раз поднимаются уже обе его брови, когда он смотрит на свое плечо.

– У тебя в семье парша передается по наследству? – спрашивает он, смахнув с плеча клок волчьей шерсти. – Потому что, если это не так, тебе надо бы полечиться.

Все три человековолка рычат так громко, что звук отдается по всему вестибюлю. У меня сосет под ложечкой, я чувствую, как учащается пульс, как какая-то тяжесть давит на грудь, как во мне зарождается паника.

– Ему надо положить этому конец, – говорю я Джексону неестественно тонким голоском.

– Что ему действительно надо, так это перестать валять дурака и надрать их жалкие задницы, – рычит Джексон. Значит, все это напряжение достало и его.

– А что, если он не может? – шепчу я, глядя, как Хадсон уклоняется от еще одной атаки и по-прежнему не отвечает. – Может быть, для этого ему нужна его магическая сила…

– Как же мало ты веришь в свою пару, Грейс. – Я вздрагиваю, услышав голос Мекая за моим плечом.

– Дело не в том, что я не верю в него, – парирую я, даже не оглянувшись. Мне страшно, я боюсь, что Хадсона разорвут на куски, если я хотя бы моргну. – Дело в другом – я не верю, что у этих волков есть хоть капля чести.

– С этим не поспоришь, – соглашается Мекай и становится сбоку от меня, а Лука и Флинт занимают позицию сзади. Не знаю, что у них на уме – готовятся ли они защищать меня или собираются вмешаться, если Хадсону понадобится их помощь. Как бы то ни было, я благодарна им за то, что они здесь – несмотря на то, что их огромные тела вытеснили из окружающего пространства весь воздух.

– Хадсон справится, Грейс, – шепчет Флинт мне на ухо.

Я подавляю рвущийся из горла крик, когда Волчья голова бросается на Хадсона еще раз. Но тот и бровью не ведет, а просто смотрит на толпу и спрашивает:

– Почему под рукой никогда не бывает газеты, когда она нужна? – одновременно сделав вид, что он шлепает человековолка по носу. – Плохой пес.

Одна половина толпы потрясенно втягивает в себя воздух (в том числе и я), а другая разражается смехом – в это число входят все мои друзья. Даже Джексон издает короткий смешок, и это до того, как Хадсон продолжает с выраженным британским акцентом:

– Извините, что я прерываю вашу убогую… засаду? Но, судя по пене у ваших ртов, было бы нелишним спросить: вы сделали прививку от бешенства?

На сей раз вперед бросается Марк, его рука превращается в когтистую лапу, и он выбрасывает ее, целясь в лицо Хадсона. Должно быть, тот решил, что он уже достаточно посмеялся над волками, потому что в этот раз он отклоняется лишь чуть-чуть, так что вместо его щеки когти Марка раздирают его шею.

Я даже не пытаюсь сдержать крик – впрочем, даже попытайся я это сделать, у меня все равно ничего бы не вышло. Джексон сжимает мое правое плечо, а Флинт – левое.

Джексон ворчит:

– Это было нужно только затем, чтобы у него не было проблем с Фостером. Он нарочно дал им пролить первую кровь.

– Это у него получилось, – рычу я, потому что кровь обильно течет из царапин на его шее.

Хуже того, это придает Марку и остальным смелости. Они сжимают кольцо – Марк и Волчья голова спереди, и третий человековолк сзади – и, судя по их виду, явно собираются разорвать свою жертву в клочья.

Я жду, когда Хадсон отреагирует, жду, когда он сделает хоть что-то, чтобы можно было понять, как он собирается отразить очередную атаку. Но проходит, кажется, целая вечность, а он не делает ничего, только смотрит на них, переводя свои ярко-голубые глаза то на одного, то на другого из тех двух волков, которые подбираются к нему спереди.