Желание

Стерхбор проводил южанина внимательным взглядом. Когда тот скрылся из поля зрения, алхимик достал из кармана черную колбочку, плотно закрытую пробкой.

— Я люблю тебя роза, — сказал Стерхбор, — я иду к тебе. Скоро мы будем вдвоем, ты и я.

И сорвавшись с места, он быстрыми шагами пошел в центр башни, к винтовой лестнице с резными периллами…

* * *

— Смотри Нубис. Вот эта роза.

— Она… Она красивая.

— Да. Она прекрасна. Я знаю это. Она не может не быть прекрасной. Ведь она подарит мне жизнь. Вечную жизнь.

— В этом и заключается смысл твоих опытов? В этой розе? В вечной жизни?

Алхимик отшагнул от стола. Он скрестил на груди свои худые руки, затянутые в черное и оглядел своего раба. Тот стоял, склонившись над столом, и рассматривал розу в прозрачном кубе. Одежда с плеча алхимика была ему маловата. А рукава камзола, — длинны. Черный человек в черных одеждах. Неплохая тема для ночного кошмара.

— Нубис. — позвал Стерхбор.

Южанин поднял голову и глянул на своего спасителя. Осторожно. И опасливо.

— Нубис. Ты первый кому я показал эту розу. Те три дня, что мы провели в лаборатории, помогли мне многое понять. Сначала я думал, что ты деревенский шарлатан. Но ты убедил меня в том, что ты настоящий ученый. Твои знания очень помогли мне. Тот эликсир, о котором ты говорил — для меня это открытие. Жаль, что здесь не растет твоя чудодейственная трава.

Нубис коротко поклонился. Его губы тронула легкая усмешка.

— Посмотри на меня, — продолжал алхимик, — ты можешь представить, что я благодарю тебя? Ты первый человек, которого я поблагодарил.

— Стерхбор, не благодари меня. Ты великий алхимик. Мои знания — крохотная часть твоих.

— Нубис, ты помог мне понять, что я выбрал неправильный путь. Уединиться — было ошибкой. Мне надо больше общаться со знающими людьми. Развиваться. Иначе я никогда не достигну своей цели.

Южанин осторожно щелкнул ногтем по кубу. Тут отозвался низким гулом, словно был сделан из металла.

— Что же тебя здесь держит, Стерхбор?

— Не знаю. Теперь я не знаю. Сейчас я хочу уйти. Но думаю, из этой глуши будет выбраться нелегко. Отсюда пути нет. Это край земли. Каторга. Герцог не согласиться отпустить меня. Более того, он близок к тому, что бы бросить меня за решетку и пытками вырвать из меня секреты эликсиров.

— И ты позволяешь так относиться к себе?

— Я слишком углубился в свои исследования, Нубис. Мне надо было бежать отсюда. Но теперь поздно. Герцог держит под контролем единственный санный путь, ведущий к предгорьям.

Южанин заложил руки за спину и обошел вокруг стола, не отрывая глаз от розы, висящей в прозрачной жидкости.

— Она прекрасна, правда? — Алхимик улыбнулся. — Только она и спасала меня от одиночества. Это моя кровь. Моя любовь. Моя жизнь. Я очень много отдал ей, чтобы она воздала мне потом стократ.

— Роза. — Задумчиво произнес Нубис.

— Знаешь, как трудно было сохранить розу в этих морозах?

— Зачем ты сюда пришел, Стерхбор?

— Я бежал от мира. От вшивых и грязных монахов, которыми руководит алчность. От царьков, мечтающих выманить у меня секрет приготовления золота из дерьма. Глупцы! Даже поймав меня, они не знали что просить! Они все просили золота! И лишь один попросил жизнь. Правда, в этот момент я занес над ним отравленный кинжал, и не думаю, что он просил меня о долголетии.

— Роза, — задумчиво повторил Нубис, — а знаешь, как в наших краях легко вырастить цветок?

Алхимик молча склонил голову. Его подбородок коснулся черного воротника.

— Поздно, — глухо сказал он, — герцог, не выпустит меня отсюда ни за какие деньги. Я слишком много знаю о том, как умирали его враги. И друзья.

— Бежать. — Сказал Нубис. — Бежать отсюда, лететь к свету и теплу, подальше от этих морозов!

— Дорогу контролирует Герцог.

— А если бежать через равнины?

Алхимик улыбнулся.

— Взгляни в окно!

Южанин вплотную подошел к толстому стеклу, за которым бушевал ураган. Все было затянуто глухой серой пеленой, из которой клоками выбрасывало снежные волны.

— Ничто не выдержит такой бури. — Сказал Стерхбор.

— Но бывают же и ясные дни?

— Бывают. Редко, но бывают. Но путь по снегу, когда он доходит тебе до пояса, а порой до горла, — это верная смерть.

— А если над снегом? — Тихо спросил Нубис, прижимаясь своим черным лбом к холодному стеклу.

— НАД снегом? — Удивился алхимик.

— Если я помогу тебе бежать, — надтреснутым голосом произнес Нубис, — ты поделишься со мной своей розой? Хотя бы одним лепестком?

Алхимик прошелся по маленькой комнате и стал позади южанина, пристально смотря в его курчавый затылок.

— Лепесток? От моей розы от этой…

— От этой. Или от другой.

— Как ты мне поможешь?

Южанин отошел от окна и, не обращая внимания на Стерхбора, прошелся из угла в угол. Стал около стола и только тогда поднял взгляд на алхимика.

— Я маг. — Тихо сказал Нубис. — Я знаю одно колдовство. Очень сильное колдовство. Правда, оно доступно не всем. Потому что в него надо верить. Надо его желать. Лишь тогда магия сработает.

— Что это за колдовство? — Спросил Алхимик и в его глазах зажегся ледяной огонек.

— Трансформация. В любую птицу. Если все пройдет удачно, мы просто улетим отсюда.