Желание #5

Вета сжимает ладони сильнее и начинает ими двигать, пусть от неопытности неумело, но в определенный момент находит ритм, а от вида того, как усердно рыжая подошла к делу, мне хочется рычать от блаженства. Особенно, когда горячие бархатные губы касаются самой головки, а горячий язык проводит по всей длине. От основания и выше. Я слежу за каждым ее движением, и сочетание ощущений заставляет улетать.

А этот взгляд!

Когда Вета обхватывает член губами, выдыхаю еще один хриплый стон сквозь сцепленные зубы и запускаю пальцы в ее волосы.

Осторожно, потихоньку нам удается подстроится под общий ритм, и я начинаю толкаться в ее рот, а Вета помогает себе руками. До той самой черты, когда просто невозможно терпеть, когда эти движения сводят с ума снова и снова. Тогда я отстраняюсь, кончая на ее грудь, взрываясь от чистого удовольствия, когда сердце едва не останавливается, чтобы сдохнуть в самый прекрасный момент жизни. А после толкаю, не успевшую прийти в себя, рыжую на кровать. Стягиваю с нее совершенно ненужные трусики и языком довожу Вету до самого пика. Прижимаясь губами к клитору, я ловлю волны ее удовольствия. Каждую судорогу, от которой она срывает голос.

Потом мы вместе принимаем душ и вместе возвращаемся на кровать, но на игры больше не остается сил. Поэтому просто лежим, и я лениво скольжу взглядом по обнаженной груди Веты, по плоскому животику и изящным ножкам.

– Ты потрясающий! – признается она, и ее глаза лучатся счастьем. – Кстати, у меня есть для тебя подарок.

Не дожидаясь моего ответа, девушка вскакивает с кровати и, не стесняясь наготы убегает в бильярдную.

Подарок?!

Интуиция подсказывает, что вряд ли она хочет похвастаться еще одним комплектом сексуального белья, а ответного подарка для Веты у меня нет. До Нового Года вообще-то еще несколько месяцев, а между нами просто секс, и ни о каких подарках и речи не шло.

Вета возвращается в спальню быстрее, чем я успеваю придумать, как объяснить девчонке, что ничего от нее не приму. Она вручает мне большой белый конверт и, закусив губу, устраивается рядышком.

– Что это? – нахмурившись, спрашиваю я.

– Посмотри.

– Я не стану этого делать, пока ты не объяснишь мне, к чему все это.

От счастья в ее взгляде ничего не остается: оно просто сменяется непониманием. Это как сказать ребенку, что на десерт не будет его любимого земляничного мороженого.

– К чему что?

– Подарок, – указываю я на конверт. – Нам классно вдвоем, но давай не будем торопить события. И пока не будем дарить друг другу милые безделушки и всякую ерунду.

– Это не ерунда! – вспыхивает Вета, ее будто сдувает с постели силой ярости и обиды. – Какой же ты все-таки козел, Омельчин! А я еще минет тебе делала!

– Тебе понравилось.

– Да пошел ты!

Вета гордо уходит, а я пялюсь на «подарок» в руках.

Конверт не запечатан, так что я просто вытряхиваю его содержимое на кровать. Чтобы тут же увидеть себя. Это мои фотографии, штук десять-двенадцать, не больше, с той фотосессии, и это действительно классные работы. У девчонки настоящий талант передавать эмоции через простые кадры, выхватывать, то, что обычный человек просто не видит. В этих фотографиях есть искра, душа.

А я назвал это ерундой.

Я давлю в себе абсолютно иррациональное желание пойти за ней. Оставляет только мой опыт, однажды я жил в постоянных оправданиях, и ничего из этого не вышло.

Поэтому я просто надеваю штаны и футболку, и направляюсь в спортзал.

Глава 15. Вета

По белоснежному подиуму туда-сюда двигались длинноногие модели на высоченных шпильках. От яркости их нарядов у меня уже начинало рябить в глазах, поэтому я опустила камеру и отправилась на поиски стола с напитками или автомата с водой. Пить хотелось невыносимо.

Сегодня у нас с Джорджем было «выездное» занятие, мы отправились на модный показ, где должны были снимать, снимать, снимать. Но я, кажется, уже нащелкала кадров на год вперед. Разобрать бы потом все.

Достаю из кармана телефон, чтобы посмотреть время.

Почти одиннадцать!

Неудивительно, что я чувствую себя так, будто по мне проехался внедорожник. И вряд ли я попаду домой раньше двенадцати. Только сегодня золушкино правило не действует: утром я предупредила Омельчина, что у меня вечерняя практика, и что буду поздно. Так этот гад только спросил, куда еду, и сказал, чтобы я вызвала такси. Мы вообще с ним всю неделю почти не разговаривали и делали вид, что так и должно быть.

Но так не должно быть!

Особенно после всего, что между нами было. После крышесносного секса, совместных прогулок по городу, завтраков и ужинов. Впрочем, мне совсем не нравилось вот это «было», совершенно не нравилось прошедшее время.

– Долго еще? – спрашиваю у Арта, которого встречаю по пути. Тут так много народу, что мы почти не сталкивались. Но и обстановка как-то не располагала к общению. После того разговора мы с Артемом общаемся. Не как друзья, как сокурсники.

– Джордж говорит, что можно свалить домой, когда у них начнется фуршет. А по-моему, это свинство!

Я приподнимаю брови.

– Я тоже хочу есть, – объясняет он.

– Я так устала, что хочу исключительно горячую ванну и баиньки.