Желание быть городом. Итальянский травелог эпохи Твиттера в шести частях и тридцати пяти городах

У меня был билет в Музей Коррер, где в прошлый раз я не успел посмотреть Монументальные залы Библиотеки Марчиана с росписями Веронезе на потолке и фигурами философов, которых на одной из стен писал Тинторетто. То есть там на самом деле внимания заслуживает лишь один большой зал, где сейчас проходит еще одна ювелирная выставка198, а анфилада пустых комнат, идущих сразу же за выставкой в сторону набережной, просто разрисована гротесками, и все.

Но чтобы попасть в Монументальный зал Марчианы, нужно пройти, во-первых, анфиладу этнографических залов самого Коррер (если есть время, то игнорировать историю Венеции в многочисленных вещдоках не следует), во-вторых, анфиладу Археологического музея. Им венецианцы почему-то особенно всячески гордятся. Возможно, оттого, что город не знал вообще никакой Античности и все вещи сюда привозили антиквары и коллекционеры – об этом есть отличная книга Евгения Яйленко, вышедшая в «НЛО»199, – и постоянно его раскручивают.

Еще мне была интересна выставка мощной современной художницы Ширин Нешат «Дом моих глаз», проходящая на третьем этаже в рамках биеннале. Ее афиша прикреплена к фасаду Новых Прокураций, выходящих на Пьяцетту. Вообще-то все биеннальные выставки, проходящие в городе, должны быть бесплатны, но для этой почему-то сделали исключение.

Она упрятана в каскаде залов картинной галереи, как раз между красотками Карпаччо (раньше их считали куртизанками, теперь – честными дамами, ждущими мужей с охоты) и залом с Козимо Турой и беллинесками.

Вообще, если советовать порядок осмотра Коррер, то начинать следует именно с пинакотеки третьего этажа, выстроенной по хронологии (открывается она готическими иконами, обрывается маньеризмом) и по школам.

Здесь есть залы не только итальянских художников, но и, например, немецких и нидерландских (среди них – небольшой шедевр Брейгеля). И хотя работы эти в основном не первого ряда (как я понимаю, в Венеции есть общий музейный фонд, постоянно перетасовывающий экспонаты между городскими музеями и пустующими палаццо), все самое лучшее отобрано Галереей Академии и Ка-Реццонико, встречаются и здесь шедевры – тех же Беллини, Лотто или Антонелло да Мессины.

Вход в музей находится в Новых Прокурациях, построенных при Наполеоне на месте легендарной церквушки Сан-Джеминиано. Это чреда парадных залов и официальных комнат, в которых теперь в основном показывают тусклые зеркала и скульптуры Кановы.

Когда Наполеоновское крыло, опоясывающее Пьяцетту, загибается в сторону Дворца дожей, вступаешь в Старые Прокурации, занимающие все южное крыло площади Сан-Марко.

Этнографические залы по истории и быту второго этажа плавно переходят в Археологический музей, который заканчивается Библиотекой Марчиана. Ее фасад параллелен фасаду Дворца дожей. Где-то там, в мельтешне закутков с венецианскими туфлями и обломками допотопных гондол, есть лестница на третий этаж. Ее легко проскочить, так как она на себе не особо настаивает – экспозиции второго этажа и без картинной галереи кусок достаточный и вполне лакомый. Но смысл Коррер станет понятным только с живописью, оставленной здесь Наполеоном – он был одним из инициаторов сбора художественных предметов в одном месте.

***

Аскетичная выставка Ширин Нешат противопоставлена всему этому тусклому венецианскому блеску (буквальным остаткам былой роскоши) – это черно-белая серия из 55 фотопортретов людей, живущих в разных областях Азербайджана, некогда бывших частью Ирана.

Иранские корни являются для них так или иначе частью самосознания, несмотря на то что живут они в другой стране. Изысканные, обманчиво простые портреты рассказывают простую, гуманную историю о тонких связях и еще более тонких отношениях между людьми, местом их обитания и особенностями идентификации, которую невозможно расчислить.

Несмотря на то что Нешат сделала заразительную карьеру на интернациональной арт-сцене, главные ее проекты так или иначе связаны с Ираном.  Она с ним не порывает. Это ее родина, другой нет. Хотя, конечно, без политики не обходится, да и как тут обойтись без политики, когда в твоей стране у власти фундаменталисты?

На черно-белом видео «Roja» (2016), длительностью 12 минут девушка с большими, очень большими глазами слушает в зрительном зале какого-то пожилого проповедника, обнаженного по пояс.

Потом на глаза у нее наворачиваются слезы, от чего глаза становятся еще больше. Она выбегает из авангардного, навороченного здания и оказывается в песках каких-то карьеров, долго идет к воде, где ее встречает старуха, с помощью фотофильтров постепенно превращающаяся во что-то инфернальное. Тут камера взмывает, чтобы модная художница могла напрямую рассказать зрителям об экранизации одного своего сна и проблемном восприятии родины, эмпатичной вначале, но постепенно превращающейся в удушливый кошмар.

Короче говоря, никому проблем с отечеством не избежать, тем более если с ним не порываешь, даже уже существуя на другом краю земли. «Путешествие его не изменило, потому что в дорогу он брал самого себя», вместе со своей родиной и аутентичным социальным опытом.