Желание дамы - закон

– Не знаю, не знаю! – развел руками старик. – На снимках все в порядке, а вот с нервами... Кажется, после обморока ваш муж не сразу в себя пришел. Не совсем понимал, где находится и что произошло. Он шел к двери и повторял: «Где это я! Что со мной?» Потом увидел на стене картину да как стукнет по ней кулаком. Надоело, говорит, мне эту порнографию из окна видеть! И про баню упомянул. То ли сам туда пойти собирался, то ли меня туда посылал. Зря он так быстро ушел. Я хотел ему порекомендовать успокоительное средство... Тишина, покой – вот что ему сейчас нужно.

– А что было изображено на картине?

– Да ничего такого – Волга, снег и рыбаки у проруби.

Честно говоря, я обалдела не меньше Ветрова. После такого поворота у кого хочешь крыша поедет! Я сидела на стуле с разинутым ртом и не знала, что делать дальше – благодарить доктора за откровенность или... Будь я на месте Ветрова, не только картину разнесла, а убила бы без зазрения совести этого докторишку вместе с его медсестрой! Я стиснула покрепче зубы и поднялась со стула.

– Кто же мне теперь за картину заплатит? На балансе больницы она числится.

– Сами и заплатите! Не надо было с диагнозом ошибаться.

– А что это вы, голубушка, так разнервничались? – уставившись на меня, с чувством произнес дедок.

– Пойду успокою мужа.

– Подождите-ка, давайте я вам давление измерю! – засуетился нейрохирург, нависая над столом.

– Благодарю вас, Сергей Юрьевич, не стоит. Все в порядке.

– И слышать ничего не желаю! Я все-таки врач, и это мой святой долг – оказывать первую помощь нуждающимся.

«Да ты уже оказал!» – усмехнулась я про себя и выскочила из кабинета.

Время шло к обеду, а я не имела даже приблизительного представления, где затаился Кирилл Ветров. Живой и здоровый, между прочим! А может быть, узнав от Потапова правду, он вернулся домой и теперь преспокойненько попивает чай или кофе на кухне?

Я достала мобильный, набрала номер домашнего телефона Ветровых, но звонить передумала.

Стоп! Кирилл был у доктора вчера, я разговаривала с Маргаритой – тоже вчера вечером. Даже если Кирилл возвратился домой после моего визита к Ветровой или встретился с женой после ее выступления на телевидении, то почему мне никто не дал «отбой»? Нет, здесь что-то не так! Скорее всего, в коттедже Кирилл не появлялся и Маргарите ничего не известно ни о его болезни, ни о внезапном выздоровлении. Но где он тогда может быть? Да боже мой, где угодно! Тарасов большой, и никому, кроме меня и госпожи Ветровой, нет дела до исчезновения Кирилла. И уж тем более искать его, кроме меня, никто не будет. Жив, здоров, не ночует дома? Безнравственно, но ненаказуемо! Так что простите и до свидания.

Однако на этот раз интуиция меня не подвела. Кое-что выяснить мне все же удалось. Что именно? Да то, что у Кирилла каким-то образом оказался в кармане чужой паспорт. Правда, неизвестно, на чье имя был выдан этот паспорт и как он попал к Ветрову. Но, по описанию регистраторши, мужчина на фотографии в документе выглядел молодым и солидным. Как выразилась толстуха, «эдакий холеный самец»! Конечно, этой тетке в «теремке» показаться «холеным самцом» мог кто угодно. Но сдается мне, что у Ветрова оказался паспорт Комарова Андрея. Ведь именно к нему со своим горем обращался Кирилл. Уж Петра никак холеным не назовешь. Но тогда нестыковочка получается. По словам Андрея, он только что возвратился из Москвы. Ехал в поезде, где необходимо предъявлять паспорт. Там же, в поезде, он узнал от Маргариты об исчезновении Кирилла и больше его не видел. Каким, спрашивается, образом паспорт Комарова мог попасть к Ветрову?

А почему я, собственно, зациклилась на этих двух мужчинах? Возможно, существует и третий? Или вообще все упирается в женщину. Только кто она? И тут я вспомнила фотографию в книжном стеллаже у Авдеева, на которой Петр обнимает Маргариту, а Кирилл стоит рядом с худенькой девушкой. А что? Первая любовь не забывается!